Мы и впрямь вымотались. Местные танцы сжигали немало калорий и требовали недюжинной физической подготовки. А еще ведь лето и жара… К счастью, на террасе было не в пример прохладнее, чем в душном зале.
Открытое пространство было уставлено какими-то амфорами, огромными напольными вазами со столь же огромными растениями, кадушками с пальмами и фикусами… Подошедший лакей грациозным движением предложил поднос, уставленный хрустальными бокалами с розовым шипучим содержимым. Взяв один, я отпила и блаженно зажмурилась: в бокале было сладкое игристое шампанское, с цветочным ароматом и вкусом малины. Герцог тоже взял бокал, но отпив, поморщился:
— Не очень-то подобное люблю, но как говорится, в гостях воля не своя…
Он хохотнул, ожидая что я присоединюсь, но я была занята шампанским. Опустошив бокал, я повернулась к своему собеседнику. В полумраке террасы он был еще красивее, а под воздействием винных паров и вовсе подобен демону искушения…
— Вы женаты, герцог? — вырвалось у меня.
Он чуть удивленно посмотрел, но все же ответил:
— Пока нет, но теперь, когда встретил вас, возможно пересмотрю данный когда-то обет безбрачия.
— А почему вы дали такой обет? — я невинно похлопала накрашенными ресницами. Пусть лучше считает меня дурочкой, чем циничной и прожженной разведенкой-неудачницей.
— Ах, это давняя история, — произнес герцог грустно и тоже допил свой бокал до конца. — Первая любовь, знаете ли, несчастная, понятное дело…
— Ясно, — я ободряюще улыбнулась.
Похоже, мы с ним в одной лодке. Ведь меня тоже снедала несчастная любовь.
— Давайте сверим наши записи, — герцог достал из кармана миниатюрную записную книжку с золотым переплетом. Так, второй танец у меня, к сожалению, отдан виконтессе Спарк, а вот третий свободен…
— На третий танец, как и на второй, госпожа Беликова уже приглашена! — послышался из-за пальмы грубоватый хриплый голос. — Можете не беспокоиться.
Я обомлела. Граф же, выйдя из сумрака, уставился на меня неодобрительно. Герцог, пытаясь сохранять придворную любезность, процедил:
— Вот как? Что ж, тогда надеюсь, вы подарите мне пятую мазурку?
— Нет, не подарит! — снова хрипло просипел граф и схватив меня за рукав, почти выдернул с террасы в бальный зал.
Сердце мое бешено забилось. Да что он себе позволяет?
— Да что ты себе позволяешь? — рывком дернув руку, я оставила в цепких графских пальцах изрядную часть моего легкого кисейного рукава. С досадой он выбросил обрывок.
— А что ты позволяешь себе? — он прислонил меня к стене, увитой цветами и навалился.
Ощутимо повеяло перегаром. Он был пьян! Вот и вся разгадка!
— В смысле? — я пыталась убрать державшие меня руки, но тщетно. — Я свободная женщина и могу разговаривать с кем хочу. И представь, даже целоваться с кем хочу!
Я тяжело задышала, выпалив это. Граф же, сверкнув голубым огнем в глазах вдруг навалился еще сильнее, почти вдавив меня в белые цветы, утыканные как оказалось мелкими колючками, и впился в мои губы долгим поцелуем.
Я вздрогнула, ощутив на лице его дыхание, а горячий поцелуй невольно заставил меня невольно податься вперед. Губы мои раскрылись и язык графа достиг внутренних глубин моего рта. Кровь забурлила, и я из последних сил оттолкнула графа, боясь, что вот-вот потеряю сознание.
— Да отпусти же ты! — почти с ненавистью бросила я, заметив, что его хватка ослабла и стремительно помчалась в сторону выхода. По пути я чуть не сшибла незнакомку в вызывающем наряде ярко-алого цветами с черным кружевом, запоздало узнав в ней Ариду. И все время, пока я быстрым шагом двигалась к выходной двери чувствовала на себе ее полный ненависти взгляд.
Глава 14
Месяц спустя.
С момента памятного бала прошло уже около месяца, и я практически перестала вспоминать позорный эпизод с поцелуем. Надеюсь, граф забыл тоже… Учитывая, что он был в нетрезвом состоянии, это именно так и есть.
Все это время я занималась делами, почти еженедельно выезжая в Рейм, чтобы проведать мои корабли, которых, кроме самого большого «Смельчака» насчитывалось еще пять меньшего размера.
Маркиз успевал заниматься и своим собственным бизнесом, и моими делами. Без его бесценных советов я бы уже точно пошла по миру. И меня передергивало от одной мысли об этом. Ведь разорение для меня означало крах всего, в том числе и утрату единственного жилья. Куда мы с матерью пойдем в таком случае? Даже перебраться в наш старый мир не сможем.
Здоровье пока не подводило, что вызывало у меня огромное облегчение. Лишь изредка накатывала слабость, но почти сразу проходила самостоятельно. Та что запас зеленых таблеток на черный день еще имелся, пусть и изрядно уменьшенный.