Я знала, что граф дома, поскольку «Смельчак» неделю назад вернулся из очередного плавания. Сам капитан ко мне не заходил, чему я была только рада. Мне невыносимо было видеть его, слишком уж мучительно. И даже уверения Эммы о том, что граф не сможет жить без меня, ничего не меняли. Слова словами, но поступки важнее. А поступил он, что ни говори, как последняя сволочь. Ну кто тянул его за язык брать в жены Ариду? Никто.
Тем не менее мне пришлось преодолеть свое нежелание его видеть, и одним прекрасным июньским утром я стояла возле замка, изумленно его оглядывая. С момента моего последнего здесь появления замок весьма изменился. Он был отремонтирован: крыша заменена, заколоченные когда-то окна сияли новехонькими стеклами, мраморные колонны, подпиравшие козырек над крыльцом, могли похвастать свежезаделанными щербинами.
Сад был подстрижен, в кустах шевелился садовник, чем-то там занимавшийся. В конюшне весело ржали лошади, а во дворе суетилось несколько незнакомых мне слуг. Похоже, у графа дела пошли на лад.
В замке тоже все оказалось чистым, выскобленным и обновленным. Новые бархатные шторы на конах, кресла сияли свежей обивкой, паркетный пол сиял чистотой. По дому шустрила незнакомая мне женщина средних лет с приятным, хоть и довольно строгим лицом. Осведомившись кто я, она попросила присесть и пошла в глубь замка. Вскоре женщина вернулась и сказала, что граф примет меня с радостью.
Он сидел в кабинете. Выглядел сногсшибательно: в белой наполовину расстегнутой сорочке и черных облегающих штанах. До боли знакомые, благородные и правильные черты лица, в темно-золотой шевелюре красуется седая прядь, которой раньше не было. Ноги на столе, глаза полуприкрыты, в руках какое-то письмо, на столе чашка с недопитым кофе. Увидев, что я вхожу, граф поднялся и подошел, взяв мою руку. Затеи медленно поцеловал пальцы и отпустил, указывая на кресло.
— Рад видеть, — произнес он мягко. — Уж и не чаял, если честно.
Он серьезно глядел на меня голубыми глазами, в которых сверкали искорки.
— У меня к тебе дело, — произнесла я, присаживаясь.
— И какое же? — граф подался вперед, весь во внимании.
Я, с трудом отведя взгляд от его наполовину расстегнутого ворота, обнажавшем заросшую шерстью грудь, сглотнула и принялась описывать суть проблемы.
Граф внимательно выслушал, затем чуть подумал и ответил:
— Конечно, я все сделаю для тебя. Трисмегист последний раз был в Хасадском королевстве, надеюсь, он там до сих пор.
— А что, он может переехать? — удивилась я.
— Видишь ли, — пояснил граф задумчиво. — Хитрый старик скрывается, думает, что наш король отправит за ним гвардейцев для ареста. А поскольку я-то его нашел, может решить куда-нибудь и уехать на всякий случай.
— Да? — этого я не ожидала. — Что ж, проверить все равно надо.
— Это само собой, — откликнулся граф, выпрямляясь во весь рост и проходя за свой стол. — Ты не переживай, я найду его, куда бы он не уехал. Сколько еще осталось таблеток?
— Около десятка.
— Плохо, — помрачнел мой собеседник. — Тогда надо выдвигаться срочно.
Но я точно знала, что фрегат сейчас проходил ремонт и стоял в доке.
— Через неделю получится, не раньше, —проговорила я вполголоса и встала. — В общем, спасибо в любом случае.
С этими словами я развернулась и уже хотела идти к дверям, как граф, очень быстро оказавшись рядом, схватил меня за локоть и повернул к себе.
— Арина! — его голос был хриплым, глаза впились в мое лицо.
— Что? — я с силой выдернула руку, пусть это и выглядело довольно грубо.
— Ты на меня сердишься? За что?
— Да, сержусь, — не стала скрывать я, раз уж он так прямо спрашивает. — И ты прекрасно знаешь за что. Король мне все рассказал… Об этой твоей инициативе женитьбы на ней.
Выпалив, я отвернулась и попыталась смахнуть выступившие от обиды слезы.
— Арина, ты не понимаешь… — произнес граф, тяжело дыша. — Я должен был так поступить.
— Почему? — почти проорала я, глядя прямо в его кристальные глаза. — Почему должен⁈
— Потому что…— граф запнулся и снова легонько сжал мою руку. — Потому что тебе нельзя… беременеть.
— Что⁈ Почему это?
— Трисмегист сказал, что это убьет тебя, — просто ответил граф, еле шевеля губами. — А я… Я слаб, я бы просто не смог быть рядом с тобой и не касаться тебя. Вот и решил от греха подальше…