Инфернальный план.
Осколок уничтоженного мира Дразург.
На бескрайних пепелищах выстроились легионы Абаддона, пожирателя миров. Сотни штандартов развевались на ветру, тысячи глоток ревели. Демоны бряцали оружием. Обезумевшие твари, которых демоны использовали в качестве ездовых животных, не переставая рычали.
Демоны отдалённо были похожи на человекоподобных ящеров с обилием костяных наростов, когтистыми лапами и мощными хвостами. Всё, чего они жаждали, так это выбраться из жалкого осколка реальности, в котором и убить-то было некого. Разве что другого демона.
Правда за подобное Абаддон приговаривал к отправке в чистилище душ. Так он называл печь, раскалённую до невероятной температуры. Да, демоны устойчивы к пламени, но не в тех случаях, когда огонь подобен маленькому солнцу.
Это причиняло нестерпимые страдания, заставляя рогатых молить о пощаде. Вот только их господин никогда никого не прощал. Если бы Абаддон был рядом со своей армией, то вокруг царила бы тишина. Но демон-принц не посчитал нужным явиться к чёрной двери и бесконечно ждать, пока она распахнётся. Ведь так прождать можно и день, и год, и тысячелетие. Уж лучше потратить это время на обаятельных суккубов.
Вместо себя к чёрной двери Абаддон отправил трёх генералов Азога-потрошителя, Драурга-испепелителя и Велерада краснорукого. Генералы не испытывали особого воодушевления, ведь дверь оставалась запечатанной уже пятьдесят лет, с какой стати ей открываться прямо сейчас?
— Не понимаю, зачем мы здесь собрались? Могли оставить пару часовых и в случае открытия прохода объявить общий сбор, — возмутился Драург-испепелитель.
Драург — трёхметровый демон, по чьему брюху постоянно прокатывалась оранжевая светящаяся сетка, как будто внутри плавала магма. Лицо… Если это можно конечно назвать лицом. Так вот, оно состояло из двух глаз с вертикальными золотистыми зрачками и рта с сотнями острых, словно лезвия, зубов. Драург обладал скверным нравом, впрочем, как и все демоны, но на общем фоне он всё же выделялся любовью возмущаться по делу и без.
— Захлопни свою пасть и жди. Или хочешь отправиться на курорт? — пробасил Азог-потрошитель.
Этот генерал был самым мелким, но при этом по силе превосходил двух своих коллег. За спиной — костяной меч в виде позвоночника неведомой твари. На голове — загнутые назад рога. Когтистые лапы и ноги с коленями, выгнутыми назад.
Морда вытянута, как у ящера, вместо правого глаза вживлён магический паразит, похожий на медузу. Паразит всё время сокращался, как будто прокачивал через себя воздух.
На самом деле, так и было. Сокращаясь, паразит позволял не только сканировать окружающую обстановку, но даже ощущать всё, что происходит в магическом, божественном и демоническом планах на расстоянии в сотню метров. Благодаря этому паразиту застать врасплох Азога было невозможно.
— Азог прав. Мы лишь орудия в руках принца. Если он пожелает, то мы будем стоять здесь до тех пор, пока сама вечность не сточит наши тела до основания. Даже если от немощности наши руки не смогут держать оружие, мы всё равно продолжим нести дозор. И даже после смерти… — начал свою подобострастную речь Велерад краснорукий, но его прервали.
— Велерад, ты такой зануда, что мне порой хочется оглохнуть, чтобы не слышать твои бредни, — закатил глаза Драург и осмотрелся по сторонам. — Как же низко мы пали. Всё, что осталось от великой орды Абаддона, это сотня тысяч демонов. Позорище…
— Драург, ты говоришь крамольные вещи. Наш господин Абаддон пожиратель миров, собственноручно убил своего отца, даровав нам свободу… — начал было Велерад, но его снова перебили.
— Свободу, которую мы бездарно просрали. Подумать только, вместо того, чтобы захватить власть в Дразурге, мы заварили такую кашу, что мир не выдержал и разлетелся на осколки. И теперь мы заперты в одном из этих осколков. Так скажи мне, Велерад, в чём смысл? Абаддон — пожиратель миров, но мы не можем дотянуться ни до одного из них! Мы в тюрьме, мать твою! — выпалил Драург, оскалив многочисленные зубы.
— Мы слишком ничтожны для того, чтобы понять план господина, — ответил Велерад, не сводя взгляда с Драугра.
— Опять этот бред… Порой мне кажется, что если бы тебе приказали, то ты бы всю жизнь ползал на коленях и целовал господские ноги.