— Вот же ты жулик старый. Теперь я не уверен. Кто там сидит? — вздохнул я, оперевшись на прилавок.
— Мельхом.
— Ого! Как круто! — воскликнул я с совершенно непроницаемым выражением лица. — Понятия не имею, о ком ты.
— Знаешь, мой друг. Я очень рад твоему невежеству, — расплылся в алчной улыбке Ыбракхт. — Я бы мог молча согласиться на обмен и обмануть тебя, но я честный торговец. Я дам тебе за эту душу не только двести тысяч кубов, но и пожизненную десятипроцентную скидку. Как тебе такое?
— Двадцать процентов — и по рукам, — улыбнулся я, не желая продолжать торги.
— А не охренел ли… Впрочем, я согласен. — Он спешно пожал мою руку и спрятал кристалл.
— Зараза. Чувствую, что я продешевил, — покачал я головой, при этом совершенно не испытывая никаких сожалений.
— Совсем немного продешевил. Хе-хе. Держи.
Лоза сорвала с прилавка чёрный ключ и протянула его мне. Ключик был небольшой, вот только весил он килограммов десять. Мягко говоря, я удивился. На ощупь он был ребристым и чертовски холодным.
— Всё, топай, — торопливо сказал Ыбракхт, взглянув на зазвонивший колокольчик, а после захлопнул ставни.
— Говоришь, я продешевил? — сказал я вслух, рассматривая ключик. — Разве что-то может быть ценнее жизни друга? Ладно. Это всё лирика. Пойду прогуляюсь по уютным улочкам другого мира.
Глава 6
— Ну чё вы прижухли? Вы ж скакуны семикрылые. Давайте, покажите свою доблесть, — расплылся в издевательской улыбке Касторкин, глядя на толпу монголов.
— Иван Викторович, иди в задницу. Гантулга велел с тобой больше не спорить, — отмахнулся лейтенант боевого крыла.
— Чего вы боитесь? Гантулги здесь нет, и если вы не станете трепаться, то он даже не узнает о нашем споре, — заговорщически проговорил Касторкин и поправил очки.
Монголы посматривали на профессора магии молний и раздумывали, что же сделать. Намять ему бока или в очередной раз заключить пари и унизить безумного спорщика. Бить юродивого не хотелось, поэтому решили заключить пари.
— Чёрт с тобой. На что спорим? — согласился лейтенант.
— На баранью ногу! Если я сделаю так, что у тебя волосы дыбом встанут, как у одуванчика, то я победил.
— По рукам. Можешь приступать, — усмехнулся монгол.
Касторкин пошевелил тараканьими усишками, хрустнул пальцами и потянулся к мане. Крошечный разряд молнии сорвался с его пальцев и должен был пролететь над головой монгола, подняв его волосы, но что-то пошло не так. Лейтёху так тряхнуло, что он задымился и рухнул на землю, трясясь в конвульсиях.
— Ой, ёй… — прошептал Касторкин.
— Придурок! Ты что наделал? — возмутился подчинённый лейтёхи и толкнул профессора в плечо.
— Да я же не знал… — начал было оправдываться Касторкин, но снизу донёсся сдавленный смех. Хохотал лейтенант.
— Ну что, усач? Готов к наказанию? Снимай портки и беги вокруг Дубровки.
— Эммм… Мужики, ну вы чего? Это слишком жестоко. Дайте отыграться, — выставил перед собой руки Касторкин, словно хотел прикрыться от напирающей толпы.
— Хрен тебе по всей морде. Проспорил? Теперь, расплачивайся, — улыбнулся лейтёха и потерял сознание.
Перед путешествием в другой мир, я решил отправиться в другой мир. Говорю какую-то чушь? С одной стороны, да, а с другой — нет. Скоро всё узнаете.
Первым делом я заглянул к Фархату. Ему выделили квартирку в первом законченном доме по проекту Фориса. Уютная двухкомнатная квартира на втором этаже с видом на стройку. Впрочем, сейчас вид из любой квартиры был именно на стройку.
Тем не менее, Фархату повезло, ведь прямо под его окнами расположилась пекарня, благоухающая умопомрачительными ароматами. Если честно, то я начал переживать за здоровье профессора магии огня. Того и гляди, не сумеет удержать себя в руках и разожрётся до невиданных размеров.
Я постучал в дверь и услышал, как за ней что-то шелестит. Щёлкнула щеколда, и из двери высунулась перепуганная физиономия Фархата.
— В-в-виктор Игоревич? А вы чего тут?
— На новоселье пришел, — усмехнулся я и протиснулся в дверь. — А у тебя тут вполне симпатично, — оценил я, направившись на балкон.
За окном кипела стройка. По улицам сновали сотни людей, носили стройматериалы, сколачивали стропила и весело болтали. Да, для себя-родимого строить куда приятнее, чем для кого-то. Понимаю.
— Фархат. Есть для тебя одна работёнка. Мне нужно чтобы ты…
Начал было я… и тут заметил, как под окнами пробегает голый Касторкин. Профессор даже не удосужился прикрыться. Бежал, размахивая залежалой докторской, и здоровался со всеми подряд.