— Он делает всё что может, чтобы нас защитить. Как только всё закончится, он снова станет прежним. К тому же, Виктор Игоревич уже давно не спал. Трое суток — это не шутки, — попыталась успокоить Степана Евдакия, хотя и сама чувствовала, что что-то идёт не так.
Глава 2
Ночь и тишина, упокоим всех навек… Ночь и трупов вонь, чует каждый человек… Ночь, повсюду боль, страдания и скорбь… Вечность подари всем, а не просто их угробь…
Пели мне голоса, когда я шел по улицам Дубровки. Повсюду раненые, дома покрыты копотью потушенных пожаров, люди напуганы, воздают молитвы великому святому. Святому, который уже во второй раз рушит их мир. Но в глазах переселенцев я вижу не только страх, но и готовность умереть за меня. Взять в руки оружие и отправиться за реку рвать демонов; если нет оружия — то хоть голыми руками.
Видеть и чувствовать их страдания больно. Но ощущать их веру в себя — ещё больнее. Я чувствую, что подвёл их. Подвёл сам себя. И хоть мы всё ещё держимся, но до победы невероятно далеко. Чертовски далеко. Да и будет ли она, эта победа?
Пару часов назад я проводил разведку, запустив в небо Клювика, и увидел что-то странное. Сотня скрюченных, словно глубокие старцы, демонов разместились по кругу. Они сели на колени, откупорили витиеватые шипованные сосуды и стали биться лбом о землю, что-то завывая.
Сперва ничего не происходило, но потом из сосудов потянулись синеватые струи энергии и устремились в центр круга. В этой энергетической дымке можно было различить лица людей. Готов спорить, что это души погибших. Не обязательно души моих гвардейцев, может, души поверженных ранее народов.
Как бы там ни было, в центре возникло энергетическое завихрение, своими контурами похожее на глазастого монстра, которого мы убили ранее. Если они создадут ещё одну такую тварь, то стены падут, и орды демонов хлынут на улицы Дубровки. Начнётся резня. Клювик спикировал вниз, прорвался через рой летунов и ударил молнией, убив одного из скрюченных демонов. Ритуал прервался. Но надолго ли?
Я окинул взглядом Дубровку. Проклятье, сколько труда сюда вложено. Сколько надежд, сил и времени? Это место стало домом не только для переселенцев, но и для меня. Я должен защитить этот клочок рая любой ценой.
Иркутск.
Поместье Мышкиных.
Мышкин Сергей Юрьевич, как только узнал о том, что станет дедом, превратился в навязчивую наседку.
— Юлечка, солнышко, может хочешь покушать или чаю? — спросил он таким ласковым голосом, что сам себе удивился.
— Нет, папуль, спасибо. Мы с Любавой смотрим, в какие цвета украсить свадебный зал.
— Хорошо, но если я потребуюсь или чего-то захочется, только скажи. Всё сделаю, — оасплывшись в благоговенной улыбке, выпалил Мышкин и, не сводя с дочери взгляда, попятился к выходу.
В его кармане завибрировал мобилет. Сергей Юрьевич с раздражением вытащил его и посмотрел на экран.
— Какого чёрта… — возмутился было он, но потом прочитал на экране «Мышкин Лев Николаевич». Серый кардинал Российской империи, а по совместительству — дядя Сергея Юрьевича. Расплывшись в улыбке, он радостно выпалил. — Лев Николаевич! Рад слышать! Как у вас дела?
— Серёжа, ты, как всегда, проницателен, ведь звоню я именно по делу. Один важный для империи человек попросил об одолжении. И только мы с тобой можем ему помочь.
— Вот как? И что же мы можем сделать для этого господина? — заинтересовался Сергей Юрьевич.
— Тебе о чём-то говорит фамилия Дубровский?
— Разумеется. Наглец, каких поискать, — усмехнулся он, понимая, что очень скоро породнится с этим наглым молодым человеком.
— Замечательно. Нужно его приструнить. Натрави на него проверки всех мастей, сфабрикуй пару дел. Одним словом, род Дубровских должен вернуться в забвение, в котором пребывал до сего момента. — Лев Николаевич замолчал и повисла гнетущая тишина. — Серёжа, ты ещё здесь?
— Да, да Лев Николаевич. Ещё здесь… — задумчиво сказал Сергей Юрьевич. — Но, видите ли… дело в том, что Дубровский скоро станет моим зятем. А мне бы очень не хотелось растаптывать честь и достоинство мужа моей дочери. Может, есть какой-то способ этого избежать?
— Гхм… — прочистил горло Лев Николаевич. — Серёжа, твои слова ранят меня в самое сердце. Скажи, пожалуйста, а почему я до сих пор не в курсе, что Юлечка выходит замуж? Или вы не собираетесь звать меня на свадьбу?