— Чавось? Кака-така война? — нахмурился худощавый напарник с огромным прыщом на лбу.
— Да знамо какая. Вон, говорят, монголы напали.
— Та, бредятина. Не можа такого быть, — отмахнулся прыщавый.
— Да я тебе клянусь! Муж моей сестры своими глазами видел, как раскосые в центре Иркутска с оружием носились, — выпучив глаза, доказывал бородатый.
— Ну и чёрт с ними. Хорошо, что у нас тишь да гладь.
— Тут ты прав. Не работа, а мечта, — заулыбался бородач, но тут же нахмурился и ткнул пальцем в сторону восхода. — Гля! А эт чё за хрень?
— Почки-цветочки! — воскликнул прыщавый,узрев ревенанта, проносящегося мимо. — Это шо ж за образина такая?
— Без понятия. Но явно ничего хорошего её явление не сулит, — ошарашенно выдал бородач.
— А ну-ка, Михалыч, шарахни по ней водицей. А я пока землицу пошерудю.
Ревенант не слушал моих команд и просто нёсся напрямик к своему нанимателю. Так уж вышло, что дорога его пролегла через Ангарск. Два полицейских пили кофе и мирно беседовали, когда изменённый труп промчался мимо них. Полицейские напряглись и потянулись к мане.
В следующую секунду ревенанта накрыл серый каменный саркофаг, в который хлынул поток воды, созданный одним из полицаев. Прошло секунд тридцать, после чего крышка саркофага со скрежетом отползла в сторону, и из него хлынуло кровавое месиво, оставшееся от моего создания.
Вот же козлы! Бежал себе мертвяк, никого не трогал. А они его — в саркофаг, наполненный щебнем, а потом воду запустили, и острое крошево перемололо труп в мелкорубленый фарш. Но вынужден признать, что полиция у нас работает отменно. Ну и ладно. У меня ещё много пленников. Хоть один да добежит до Огнёва.
Посёлок Бур.
Барон Иван Кантемирович Сорокин был парнем неробкого десятка, но видя, какие зверства творят люди Огнёва, он понял одну вещь. Неважно, как закончится война с Дубровским, после таких зверств император найдёт каждого причастного. И если не на кол посадит, то отправит на каторгу до скончания их дней.
А Сорокин знал, что на каторге не мёд. Ведь его папенька угодил туда за контрабанду товаров из Китая, а через год там же и помер. Ивану лишь чудом удалось сохранить баронский титул, ведь куча злопыхателей пыталась обвинить весь род Сорокиных в связи с контрабандой.
Если бы император поверил в эти слухи, то на один род в империи стало бы меньше. А освободившиеся земли тем самым злопыхателям и достались бы.
Прямо сейчас Иван Кантемирович стоял на пригорке и наблюдал за тем, как наёмники Огнёва жарят на костре живого мужика. Тот жутко орал, извивался, а сумасшедшие ублюдки лишь хохотали и отпускали непотребные шуточки, которые были чернее ночи.
— Нет. Так дальше не может продолжаться. Я не собираюсь в этом участвовать. — Сорокин выдохнул, сжал кулаки и кивнул своему дворецкому. — Ким, идём. Мы выходим из альянса и отправляемся домой немедленно.
— Как прикажете, ваше благородие, — поклонился раскосый дворецкий лет сорока и пошел следом за своим господином.
Огнёв сидел за столом в центре лагеря и с аппетитом поглощал свинину, запечённую на костре. За столом также расположились капитан гвардии, Богомолов и Быков. Капитан с наслаждением неторопливо потягивал пиво, а вот Быков и Богомолов с мрачными лицами напивались до потери пульса. Казалось, что они просто хотят забыться.
— Максим Харитонович, уделите минутку? — приблизившись и положив руку на эфес родового меча спросил Сорокин.
— Ага. Говори, — благосклонно позволил Огнёв и с хлюпаньем облизал свои пальцы, перепачканные свиным жиром.
— Максим Харитонович, я принял решение завершить наше сотрудничество. Я забираю своих людей, и мы уходим. Война с Дубровским нас не касается. — В этот момент Огнёв посмотрел на барона таким взглядом, будто хотел прожечь в нём дыру. Сорокин сглотнул и уже куда менее уверенно продолжил. — Но я не отказываюсь от вассальной клятвы. Я готов передать вам денежные средства для найма новых гвардейцев, но собственную гвардию я оставить не могу. Прошу отнестись с пониманием.
Повисла гнетущая тишина. Казалось, что весь лагерь затих в ожидании решения Огнёва. Спустя минуту Огнёв поднялся из-за стола и широко улыбнулся.
— Конечно же, ты поделишься деньгами. Это самое меньшее, что ты можешь сделать. А ещё я дам тебе прощальное напутствие. Всегда береги спину.
— Вы мне угрожаете? — спросил Сорокин, крепче сжав рукоять клинка.
— Кто? Я? Ни в коем случае. Я просто даю совет, — ухмыльнулся Огнёв.
За спиной Сорокина выросла двухметровая фигура чудовища с острым лезвием вместо руки. Неуловимый взмах рассёк тело барона пополам. Части с чавканьем развалились и упали в разные стороны. Огнёв безразлично посмотрел на покойника и снова сел за стол.