— Это одноразовый артефакт. Подзарядке не подлежит. Поэтому его цена составляет жалких сто тысяч рублей.
На этих словах я едва не расхохотался. Многие крестьяне месяц живут на двести рублей. А для этой дамы сотня тысяч является жалкой.
— А есть что-то более надёжное?
— Да, вот к примеру наручные часы. Вы поворачиваете механизм и запускается процесс восстановления маны. Правда восстановление длится десять часов, но зато нет никаких побочных эффектов! Ну и цена у данного артефакта жалкие двадцать миллионов рублей.
Жалких? Ха-ха! Единственное, что здесь выглядит жалким, так это её умение продавать товар. Впрочем, ладно. Возьму ручку и буду надеяться что она мне не пригодится.
— Братик, а мне идёт? — окликнула меня Любава, примерившая шляпу в виде котелка.
— Ещё как. Но это мужской головной убор. Идём. Я расплачусь на кассе, а после отправимся в Иркутск. Проведаем Тихона Тихоновича. Посмотрим, что он успел понастроить пока меня не было.
Так мы и поступили. Я приобрёл ручку по цене дирижабля, а после мы отправились к портальному переходу академии. Переход никто не охранял, да и из-за каникул здесь не было привычных толп студентов. Безмятежная тишина и спокойствие. Над массивными дверями красовалась надпись «станция перехода Иркутская академия магии — Иркутск».
Толкнув дверь, мы очутились в сонном, едва проснувшемся городе. Люди плелись по делам, лениво разговаривая друг с другом. Даже дети, продававшие газеты, делали это очень сонно.
— Дядь, газета. Газета. А вам нужна газета? — спрашивал парень лет пятнадцати, который даже не смотрел на прохожих, а просто размахивал газетой задавая вопрос в пустоту.
Любава глазела по сторонам, улыбалась и ей явно хотелось исследовать тут каждый уголок. Сперва я собирался вызвать такси, но видя её горящие глаза понял, что полчаса пешком, это не так уж и долго.
По пути мы зашли в лавку и купили мороженого. Любава взяла клубничный рожок, а я пломбир. Почему-то именно в этой лавке пломбир был невероятно жирный и сладкий. Не подумайте, я не жалуюсь, наоборот, он мне очень нравился. Лёгкий ветерок трепал волосы Любавы, а она со счастливым лицом зыркала то на проезжающие машины, то на здания и прохожих, то на меня.
Но ведь я не был бы Дубровским, если бы всё шло тихо и мирно. Проходя мимо подворотни, я почувствовал всплеск маны. Из ниоткуда показался усач в странной сине-красной форме, взмахнул рукой и под нашими ногами расползлась синеватая арка портала. Но такие трюки я уже видел, спасибо Крысову.
Не успела портальная арка полностью открыться, а я уже отпрыгнул в сторону потянув за собой Любаву. Попутно создал лозы за спиной усача, которые и втолкнули его самого в открывшийся портал. Ха! Дилетант.
— Братик, а кто это был? — растерянно спросила Любава и с сожалением посмотрела на недоеденный рожок мороженного, который упал на мостовую.
— Какой-то продавец порталов, — брякнул я первое, что пришло в голову. — Не обращай внимания.
— Странный он, мог хотя бы поздороваться, прежде чем пытаться что-то продать.
Интересно, что это был за клоун и какого чёрта ему нужно? Хрущева не дождалась, пока я с ней встречусь и решила пригласить меня настойчивее? Могла бы позвонить и попросить лично, а не присылать усача.
Мы двинули дальше, но через квартал наткнулись на новых продавцов порталов. Над нашими головами открылись портальные арки, из которых рухнули шесть бойцов в точно такой же форме, какая была у усача.
— Вот же идиоты. Настойчивые, — ухмыльнулся я и потянулся к мане, но было поздно.
Маги открыли порталы со всех сторон. Говоря со всех, я имею ввиду что нас заперли в кубе из порталов. Прыгнешь? Влетишь в портал. Останешься на месте — упадёшь в портал. Слева, справа, спереди и позади — тоже порталы. Одним словом, такое навязчивое приглашение, что от него невозможно отказаться.
Я не стал сопротивляться и мы с Любавой просто провалились в синюю арку. Дневной свет сменился сумраком, освещаемым лишь тусклыми факелами, висящими на стенах. Просторное помещение в длину было около пятидесяти метров. Ха! А вот и усач. Он стоял за спинами сорока магов, которые рассредоточились по помещению, взяв нас в кольцо.
— Какие-то навязчивые продавцы порталов в Иркутске, — пожаловалась Любава, зыркая по сторонам.
Но усач недолго стоял за спинами. Сделав пару шагов вперёд, он заговорил кажется на польском. Речь его была пафосной и, если опустить весь лишний трёп, то он сказал «Дубровский сволочь, за экономическую агрессию в адрес Польши, ты приговариваешься к смертной казни. Приговор будет приведён в исполнение немедленно».