— Да, мясом придется вас кормить! Ведь продукты быстро будут уходить, как снег на горных вершинах весной, — пообещал обществу Джеро, стоявший впереди.
— Именно так, господа! Кроме риса можно брать и фасоль. Все, что может долго храниться без ущерба. Остальное — на ваш взгляд, насколько фургон позволяет…
— Дальше! Во время похода готовим еду на костре, так что личную посуду для этого надо иметь в каждом фургоне. Только необходимое! Будут большие чайники и котлы для приготовления пищи, всего четыре. Для ночевки используем фургоны, наша группа невелика. В каждом фургоне есть бочка с водой на десять галлонов, но заполнять ее до верха будем только на безводных участках, а так они будут ехать почти пустыми, чтобы не возить лишний груз. Будет и десяток больших бочек, которые мы наполним один раз и бросим после Сорокамильной пустыни, чтобы не возить лишнюю тяжесть.
— Да, именно бросим! Я знаю, что вы повезете виноградные лозы, фруктовые деревья, и все остальное для работы на земле. Еще столярные инструменты и другие, необходимые для ремонта одежды и обуви, а это все не самый легкий груз. Про оружие потом будет отдельный разговор.
— Что еще не сказал? Не забудьте про шерстяные одеяла, не везде будет ночью тепло, как здесь, на равнине. Нужно иметь две смены одежды с дополнительными рубашками и куртками, шляпы и несколько пар обуви. Две-три пары изнашиваются в поездке, не меньше.
В поселке летом носили в основном мокасины. Ботинки и туфли — только при поездках в город, по праздникам и торжествам. Мокасины можно было купить по цене от 0,50 до 1 доллара за пару. Их предпочитали японцы и Айвен, кроме воскресенья и тех случаев, когда они выезжали в город. Эту удобную обувь отлично делал свой мастер из поселка, ирландец, покупая для этого шкуры буйволов по цене от 4 до 8 долларов за штуку. Еще он усовершенствовал их, добавляя в подошву толстую кожу.
— Не сказал про мыло, — добавил громко проводник, потому что в толпе начались обсуждения сказанного. — Рекомендую иметь его 25 фунтов, что хватит для мытья и стирки одежды. Табак берите для обмена с индейскими племенами. Некоторое количество алкоголя будет также полезно, но только небольшое…
— Только в лечебных целях! — сразу внес свою поправку Рудольф.
Дэвид дал немного времени обществу, чтобы обсудить сказанное, а когда разговоры утихли, продолжил:
— Теперь давайте обсудим, кто пойдет старшим в караване? — тут проводник почему-то посмотрел на японцев с Айвеном, стоящим между ними. Все заранее знали, что старший японец пойдет в поход как военный лидер. Возникла небольшая пауза, во время которой Сэтору вышел вперед и медленно обернулся к людям. Слабый шум в толпе сразу пропал.
— Правильный выбор главного в нашей группе много значит, тут надо хорошо подумать, — Сэтору начал речь тихо, потом немного усилил голос:
— Это будет не проводник, и не я, потому что все военное руководство будет у меня. Мы с Дэвидом профессионалы и будем делать свою работу. Во главе каравана нужен человек авторитетный, лидер, которого будут слушаться без пререканий все. Он будет решать все хозяйственные вопросы, следить за дисциплиной и расходованием припасов…
— Рихтер!…Август!…Имре!… Август!… Август!!
— Имре не идет, джентльмены! — напомнил присутствующим Рудольф.
Выслушав мнение общества, Рудольфу пришлось опять брать контроль над собранием в свои руки. Большинство голосов выкрикнуло имя Августа Брауна, фермера, приехавшего полгода назад из Германии, но успевшего за это время завоевать авторитет у всех жителей поселка. Крепкий мужчина пятидесяти лет, он отличался незаурядным умом и знаниями, был справедлив и честен с окружающими. Дошло до того, что люди стали идти к нему за советом, или за тем, чтобы решить спор.
— Леди и джентльмены! Я правильно понимаю, что вы хотите главой Августа Брауна? — решил подвести черту Рудольф.
— В караване главный должен быть…, - негромко произнесла с места Берта, тихая и работящая жена оружейного мастера. «Генрих-золотые руки» — такое прозвище дали ее мужу жители поселка. А Берта была ему крепкой опорой в доме. Сейчас она стояла с их единственной дочкой в первых рядах.
— Миссис! Вы хотите завести нас в туман, где мы будем ходить бесконечно…, - тут же возразил ей Сэтору, чтобы пресечь попытку уйти в сторону от решения важного вопроса.