Глава 5
Первые мили пути
«Калифорния Trail, длиной около 3000 миль проходила через Северо — Американский континент от реки Миссури до городов на побережье Тихого океана. Первая половина Калифорнийской тропы проходила по тому же коридору, что и Орегонская тропа, и Мормонская тропа, а именно по долинам рек Платт, Норт-Платт и Суитуотер. Никакой единой дороги проложено не было — путь лишь определял направление движения через Великие равнины и указывал речные броды и доступные горные перевалы.
В начале 1840-х годов пастбища на пути, запасы дров и дичи еще не были сильно истощены, а индейцы только начинали требовать дань за проход через их земли…»
Начало пути не представляло никаких трудностей, так как караван шел по проторенной дороге, на которой известен каждый поворот. Через их городок проходила наезженная дорога в направлении Канзас-Сити, неприятности на которой доставляла только пыль. Одна из главных дорог Фронтира, можно сказать, но путники на ней все равно были редки. Негромко шумели большие колеса фургонов, из-за пыли в первый же день было решено меняться в линии, чтобы никому не было обидно. Это расстояние, от точки начала пути до Канзас-Сити должны были пройти за шесть дней.
Айвен сидел на передней скамье своего фургона и слушал проводника, сидевшего рядом. Оглянувшись, он не обнаружил в нем своих подопечных — святых отцов, которые ехали с ним и Дэвидом в одном фургоне. Те шли пешком рядом с первым фургоном и оживленно беседовали.
Парень только что почистил свой Кольт, протер его и принялся упражняться в прицеливании, представляя скачущих параллельно всадников.
— Хватит! — проводник натянул платок, что был у него на шее, на нижнюю часть лица, и от этого его голос звучал глухо. — Как удалимся от города Канзас-Сити, пойдем по прямой по известному мне маршруту, чтобы сократить расстояние и не глотать пыль, и через триста пятьдесят миль снова пойдем рядом с рекой. Но на чистую воду не надейся. Река мутная, местами больше похожа на ручей, но для животных пойдет и такая. А мы, парень, будем делать остановки у чистых ручьев…
Айвен шел в фургоне под номером два вместе с проводником, и святыми отцами. Вот они впереди, идут рядом, о чем-то оживленно разговаривая. Периодически священники идут пешком, разминая ноги. Оба пастора, хотя один из них был католиком, придерживались традиции свободы в выборе одежды вне служений, но при этом соблюдали традиции скромного внешнего вида, избегая бросающихся в глаза украшений. Оба предпочитали черный цвет, но имели также длинные куртки, и штаны светлых тонов в своем гардеробе для этого похода. Конечно, оба имели и длинные накидки, но сейчас их спрятали подальше за ненадобностью.
Который раз юноша подумал, что им чрезвычайно повезло с проводником. Он водил караваны сначала как помощник, потом один. На сегодня Дэвид Джонстон считался одним из лучших проводников. Он был грамотен, умел работать с картой и компасом, и самое главное, он знал все дороги. Но ничего на свете не бывает просто так. Юноша понимал, что согласием проводника он наверняка обязан японцам, которых знали и уважали. И то, что Дэвид согласился вести столь немногочисленный состав переселенцев, заслуга их и других семей из каравана, которые могли хорошо заплатить.
Индейцы знали Дэвида и уважали, как говорят люди, потому что он редко промахивался в стрельбе и никогда не обманывал. Но не все уважали. Многие племена индейцев на их пути — и шайенны, и сиу, и многие другие, уважали главным образом только силу, а обман был у них в крови.
— Расскажи мне о наших людях, что знаешь, — попросил Дэвид.
— В первом фургоне идут Брауны: сам мистер Август — глава каравана. Его жена — Урсула Браун, очень строгая женщина…
— Как и подобает дочери офицера, — проговорил через платок Дэвид, — я тоже кое-что успел разузнать…
— …их сын Генрих — двенадцати лет, и Патрик — старый негр. Генрих очень дисциплинированный парень, еще сообразителен и хорош в стрельбе.
— Про второй фургон пропускай! Это мы с тобой и святые отцы.
— Да, — вздохнул Айвен, — они взялись вдвоем учить меня наукам в пути… Теперь третий. Тоже пропускать?
— Да. Там едут два японца и Морриган с дочками. Как только там будут спать пять человек, маловато места…
— Сейчас скажу. Японцы не любят спать в фургоне, а любят под ним или около. Тесное пространство их душит… В четвертом фургоне трое. Это наш оружейник Генрих, его жена Берта и дочь Магда, одиннадцати лет. Еще едет их молодой черный котик Том. Все худые. Нет, скажу вежливее — стройные. Вот в их фургоне и будет ночевать Дарина. Она и сейчас там, девочки подружились…