— Мистер Дэвид! — громко позвала группа младших, незаметно собравшаяся у костра, где сидели мужчины.
— Мистер Дэвид, вы обещали рассказать нам еще… — затянула опять свое Магда, дочь оружейника, и полезла вперед, чтобы сесть ближе к костру, на самый край большой войлочной подстилки.
— Ну так слушайте, молодые люди! — Сорокалетний мужчина не имел своих детей, но с удовольствием занимался с чужими. — Рассаживайтесь у костра, не стойте, это дело суеты не любит:
— Что еще нужно сказать про луговых собачек? Самое интересное — это их норы, которые образуют целые городки под землей. Если в такую нору заползает гремучая змея, то зверьки стараются отгородить этот тоннель от остальных владений. Не используемые собачками норы служат убежищем другим животным. Например, кроличьи совы выводят свое потомство в таких, заброшенных норах. Почему назвали «кроличьи», кто знает?
— Они серые, как кролики! — первым нарушил молчание семилетний Вилли Нойманн.
Дэвид сначала собрался громко посмеяться, но потом видимо до него дошло, что этого делать нельзя. Он сразу убрал улыбку, стал серьезным и продолжил:
— Это небольшие совы с длинными ногами, и по земле они передвигаются прыжками. Потом покажу их, при случае… Эти совы охотятся не только ночью, но и днем…
— Кто их главный враг? — следующий вопрос Дэвида остался без ответа, пришлось его давать самому:
— Это черноногие хорьки, для которых луговые собачки — основная пища. Но хорьков трудно увидеть, они ночные хищники…
— А койоты? — спросили почти одновременно Вернер и Вилли Норманн, самые маленькие дети в группе, и самые подвижные.
— Койоты — их вторые враги. Они питаются не только луговыми собачками, но и другими мелкими грызунами. И еще чем покрупнее: барсуками; птицами; особенно бегающими — индейками. Разной падалью…
— Койоты — это луговые волки, и вы их видели неоднократно, молодые люди. А ночью они воют на луну, и пугают некоторых детей! — Тут он посмотрел на маленькую Катарину Циммерманн. Ей недавно исполнилось десять лет, и она очень пугалась этого воя в ночи. Что делается за полотном соседних фургонов, очень хорошо слышно ночью…
— Внешне койоты похожи на нашего Лиса, только крупнее. Они живут и охотятся стаями. Их отличают ум и хитрость. Живут недолго, около четырех лет, и образуют постоянные пары, между прочим…
— А мы решили никогда не жениться, сэр! — заявили Гордон и Ирвин, малолетние сыновья Майкла и Сары Брэди, иммигрантов из Ирландии.
— Ну и молодцы, что так решили, — ответил им совершенно серьезно Дэвид, не нашел тут других слов. — Будете, как и я, до сорока лет жить одни! Только не передумайте!
— О животных почти все сказали, — сказал проводник, сменив тон на официальный. — Пора расходиться по фургонам! — Дэвид заметил, что взрослые собрались расходиться, значит и детям надо идти тоже.
Напоследок добавил:
— Дальше к перевалу местность будет меняться. Трава станет низкой, и охотиться будем на других животных.
— Хорошо бы сэр, а то эти индейки уже так надоели! — заявила одиннадцатилетняя Магда и другие дети ее дружно поддержали, заговорив все разом.
— Не вам одним…, - закончил беседу Дэвид и начал подниматься с подстилки, с трудом делая это от застоя крови в ногах.
По мере удаления каравана на запад Великая равнина стала изменять свой облик. Айвен все время ощущал еле заметный набор высоты. Справа далеко на севере поднимались невысокие холмы, да и по пути движения все больше стало небольших подъемов и спусков. Ровная как стол равнина с уходящей к горизонту высокой м густой травой стала другой. Мало того, что трава стала низкорослой, но на поверхности появились светлые участки известняка без растительности, а кое-где и выходы скальных пород.
Солнце днем палило и негде от него было спрятаться, кроме как под тентами фургонов, а ночью стало заметно холоднее. Так всегда происходит по мере удаления от океана к центру континента.
График движения стал такой — с раннего утра и до полудня старались пройти как можно больше, потом делали перерыв, чтобы пообедать и дать отдых животным. Во второй половине дня шли меньше и вечерний отдых получался длиннее. Особенно страдали в этом походе «совы». Это те граждане, кто вечером ложился поздно, и позже вставал, соответственно. Им особенно тяжело было вставать с первыми лучами солнца. Даже несмотря на то, что на ходу подремать в фургонах никто не запрещал.
Пошел второй месяц путешествия, и мужчины грубо подсчитали, основываясь на самодельной карте проводника Дэвида, что в среднем в день получалось пройти двадцать одну милю.