Оставив детей радоваться и обсуждать охоту, Айвен, Дуглас и Алоис вытащили свои ножи, быстро сняли шкуры и разделали туши на куски, а Патрик и Том завернули их в шкуры и понесли к лагерю. Мясо вполне успеют приготовить, так как вторую половину дня караван двигался меньше и на стоянку становились часов в пять, а иногда и в четыре, как сегодня.
Мальчики не могут ни до, ни после ужина сидеть просто так и ничего не делать, поэтому Сэтору-сан и славный оружейник Генрих Рихтер сегодня заняли их изготовлением арбалета. Целую неделю молодые люди под руководством Генриха делали деревянные ложа. Сам мастер только поправлял, давая возможность им самим, пусть и грубо, сделать эти детали. Потом в полевой кузнице готовили металлические части: «козью ногу для упора при взводе и двойной крюк, спусковой механизм.
Пока готовили мясо, желающие пили чай, а дети сидели все рядом с Генрихом и занимались делом. Начались работы по сборке арбалетов.
— Что вы там шепчете, юноша? — спросил пастор Салливан тринадцатилетнего Адольфа, который обрезал стрелы по заданию мастера.
— Вычисляю расстояние прямого выстрела! — невозмутимо ответил тот.
— Это как?
— Думаю, как я буду стрелять с разным превышением, пока не найду искомого…, - невозмутимо ответил Адольф.
Сегодня взрослые ребята собирали пять арбалетов: два тугих с дугами от луков с костяными накладками, и три полегче — с дугами от луков попроще. Все из трофейных индейских луков. Генрих сделал на все накладки из упругой стали, чтобы немного укоротить плечи и стрелять более короткими стрелами, нежели индейские.
— Когда придем в Калифорнию, — я сделаю к ним реечные механизмы заряжания из металла, а пока вам придется напрягаться.
Усилие заряжания Генрих подобрал так, чтобы оружие из простых луков могли заряжать парни младшего возраста, а два самых тугих предназначались для старших: ирландцев Ирвина и Имхера.
— А почему нам лучше учиться стрелять из арбалета, а не из лука? — серьезно спросила умная Айне. И дождалась объяснения оружейного мастера:
— Не получится у вас из лука, — Генрих только покачал головой. — Скажи им, Джеро…
— Только предположим, молодые люди, — начал японец, отпив глоток из своей кружки с простой водой, — что вы смогли натянуть свой лук… Дальше вам нужно время прицелиться. А где возьмем силы, чтобы держать лук натянутым?
— Ну…, мы будем тренироваться каждый день, — заявил одиннадцатилетний Карл Циммерманн.
— Я проникнусь к вам большим уважением, если вы сможете натянуть лук и держать его так три секунды к последнему дню нашего путешествия! — Джеро сделал еще пару глотков за неспешным разговором, ожидая реакции на свои слова, но парни молчали.
— Осталось целыми еще шесть луков, три из которых — тугие. Так что можете тренироваться с ними хоть каждый день…, - предложил ребятам Генрих.
Тут Генрих явно увидел, что Карл еще хочет спросить, и решил подтолкнуть: — Спроси, что хотел…
— А чем карабин отличается от винтовки, кроме длины? А то мы иногда спорим…
— Ты правильно указал, что длиной, парень, а больше — ничем. Сейчас карабином принято называть укороченную винтовку. И то и другое у нас — нарезное оружие. Укороченные винтовки стали делать для кавалеристов. Ведь сначала винтовки были с очень длинным стволом. Посмотрите на «Кентукки» у Айвена. Но в последние годы и винтовки стали заметно короче…
Тут всех начали отвлекать ароматы мяса, которое, разложенное на прутьях над углями, подошло к последней стадии жарки, когда выступил горячий жир. Разговоры сразу прекратились, а дети без приглашения начали откладывать под фургоны свои незаконченные изделия и инструменты и подтягиваться ближе к кострам. Вот такая дисциплинированность в отношении принятия пищи! Она прорезалась не сразу после выхода, но укреплялась с каждым новым днем в пути.
А день постепенно приходил к завершению. Солнце спускалось к горизонту и окрасило в красные тона облака, которые были видны только по краю неба на западе. Вернулись мужчины, которые гоняли волов к ручью, и женщины приготовились раскладывать кашу и сухари в передаваемые миски. Все основные дела, в том числе занятия с детьми, делались до ужина. После ужина теперь сидели недолго, и первыми отправлялись спать дети, причем без всяких уговоров.
Еще через день тропа опять стала подниматься вверх, плавно огибая круглые холмы, полностью покрытые травой. И через несколько часов путники опять шли по сравнительно ровному высокогорному плато, но теперь еще выше.
На следующий день, когда тропа пошла вниз, а с двух сторон приблизились склоны гор повыше и круче, чем были до этого, Айвен, сидя на скамье рядом с Дэвидом, спокойно произнес: