Я поднял голову и убедился, что рядом со мной крепко спит Эрил. Во сне он, кстати, выглядел таким милашкой, что хоть картину пиши. Некоторое время я внимательно смотрел на спящего князя, удивляясь собственному спокойствию. И в самом деле – другой мир, другая жизнь, другие нравы… Вроде бы полагалось побиться в истерике и пожалеть о прежней жизни. Не тут-то было. Прежняя жизнь вспоминалась, конечно, но я прекрасно понимал, что к ней не вернусь никогда. А значит, нужно становиться частью этого мира и находить себе друзей в нём.
Так что вчера я сделал правильный выбор…
«Конечно, правильный, - заметил Фелька, нагло притворявшийся спящим, - он ещё и красивый, вообще-то. Подумай, хозяин…»
«Слушай, давай без намёков, - мысленно отозвался, уж больно не хотелось будить Эрила. – И вообще – не называй меня хозяином. Костя. Просто Костя. Понял?»
«Понял, - отозвался Фелька, открыл один глаз и начал когтить левой лапкой многострадальное одеяло. Эрил шевельнулся, просыпаясь, и тут из коридора стали доноситься звуки нарастающей свары.
========== Глава 7. "Добрый"дядюшка и коварный план ==========
Эрил шевельнулся, просыпаясь, и тут из коридора стали доноситься звуки нарастающей свары. Князь мгновенно открыл глаза и произнёс под нос какую-то длинную заковыристую фразу, в которой говорилось о сложной и чрезвычайно запутанной личной жизни некого субъекта с разнообразными вещами и представителями животного мира. А увидев моё непонимающее лицо, объяснил:
- Дядюшка. Донесли ему уже, небось. Приехал меня воспитывать.
- А что его не устраивает? - поинтересовался я. – То, что ты затащил в постель парня?
Князь хмыкнул:
- Да нет, это как раз дело житейское. Половина моей свиты это почла бы за честь. А ему донесли, что я подобрал на дороге не пойми кого… Не по чину мне такие связи.
- Да ну? – усмехнулся я. – И это так строго воспрещается?
- Да нет, конечно. Любой знатный человек сам решает, кого… прости, пожалуйста… в постель тащить… и чистота крови тут не важна. Просто он давно хотел меня круглосуточно контролировать, вот и пытался втихую свести то с одним… то с другим представителем благородного семейства. Или с симпатичной замужней дамой, которая очень даже не прочь скрасить мне досуг. Только вот я прекрасно понимал, что к чему… Мне шпионы в постели не нужны. Вот он сейчас и бесится.
- Понятно… - вздохнул я. – Значит, теперь у меня в этом замке сомнительная репутация твоей личной шлюхи?
Князь опустил голову и покраснел:
- Прости. Я не подумал. Я не подумал и о том, что это может быть опасно для тебя… Дядюшка мстителен.
Я вздохнул. Вот они, типичные недостатки мышления истинного аристократа. Ему нужна помощь, а во что эта помощь может обойтись мне – этого он и не подумал. Хотя… в таком положении … Ладно, замнём для ясности. Я ему обещал помочь, так что придётся терпеть выходки дядюшки. Благо, я надеюсь, не долго.
- Ладно, - сказал я, - раз уж так получилось - посмотрим на твоего дядюшку – что это за фрукт-помидор. Как мне с ним себя вести? Бояться или дерзить?
Эрил подумал и заявил:
- Нет, лучше лишний раз не нарывайся. Дядюшка – коварен и мстителен.
- Ладно, - усмехнулся я, - разберёмся.
И с хрустом потянулся.
Именно в этот момент в спальню осторожно поскреблась давешняя служанка и испуганным голосом заявила:
- Ваша светлость, ваш дядя, господин Эпаф, желает вас видеть…
Однако, прежде чем Эрил успел что-либо ответить, в спальню, оттеснив служанку, нагло впёрся крепкий мужчина, на вид лет сорока, богато одетый, с длинными светлыми волосами, собранными в хвост и перехваченными на затылке чем-то вроде заколки с блестящими синими камнями. Черты лица его имели несомненное фамильное сходство с Эрилом, однако были несколько грубоваты, да и холодный, презрительный взгляд тоже не придавал дядюшке красоты и обаяния. Вошедший явно рассчитывал на наше смущение, однако я решил, что клин вышибают клином, живописно прислонился к кроватному столбику и бросил дядюшке самый томный взгляд из всех, какой смог изобразить. Простыня при этом начала медленно соскальзывать с моего тела, а так как на мне со вчерашнего дня не было ни нитки, то дядюшка как-то странно побагровел и уставился на меня тем знаменитым взглядом, который в народе называют: «как солдат на вошь».
Фелька под одеялом издал звук, подозрительно похожий на хихиканье.
Однако Эрил невозмутимо поинтересовался:
- Что привело вас в столь ранний час, дядюшка? Нам объявила войну Тибурея, или меня приглашают ко двору Императора в качестве жениха для кого-либо из Имперских принцев или принцесс?
- Вы ещё шутите, дорогой племянник? Как вы могли пасть так низко? Взять к себе в постель шлюху, подобранную на дороге? Что скажут люди?
- Дайте-ка подумаю… - промурлыкал Эрил, притянув меня к себе и прошипев на ухо: «Подыгрывай…», а потом продолжил своё сольное выступление.
- Дайте-ка я подумаю, дорогой дядюшка… А что сказали люди, когда наш уважаемый прадедушка велел свезти в замок полсотни крестьянских девок, для которых построили специальную пристройку, названную «конюшней», а девок - «скаковыми кобылами», поскольку дал брачную клятву и изменять жене не мог… а темперамент своего требовал… Ну, скакал на них, как хотел… В хорошей компании… Помнится, прабабушка этой шутки не оценила, но она успела к тому времени родить наследника… Так что эта «конюшня» просуществовала довольно долго. Что-то я не помню по рассказам, чтобы кто-то по этому поводу особо возмущался… кроме отцов девушек, но кто ж этих холопов слушать будет?
- Это было более ста лет назад… - отрезал дядюшка. – С тех пор нравы стали цивилизованнее.
- Возможно, вы объясните это… к примеру, Благородным Каноникам Гобарского Сарайата, которые пару раз в год устраивают «галантную охоту», забирая в подвластных им деревнях симпатичных юношей и девушек для собственных развлечений с последующей продажей в бордели Гобара? Так что, дядюшка, оставьте меня. Я выйду из покоев, когда буду готов. К тому же вы совершенно напрасно назвали этого юношу «шлюхой». Я был у него первым, и это весьма приятно. Не желаете извиниться?
Я скромно похлопал ресницами и прижался к плечу Эрила, как несчастная сиротиночка к последнему защитнику.
Дядя злобно фыркнул, развернулся и исчез так же стремительно, как и появился. Эрил же велел белой от ужаса служанке принести завтрак и, позже, приготовить нам одежду.
Служанка исчезла, а я ехидно спросил:
- Что-то быстро сдался дядюшка…
- Он не сдался, - вздохнул Эрил. – Это только начало. Поэтому нам нужно бежать, как можно скорее. Желательно до первой попытки тебя отравить.
Я аж поперхнулся:
- А что, может?
- Дядюшка – личность разносторонняя, - вздохнул Эрил. – Так что будь осторожнее. Ешь только вместе со мной – у меня есть перстень особый, он любой яд распознаёт. Да и заклятия я знаю. А больше ни у кого ничего не бери. Даже не думай. Если не дядюшка – так кто-нибудь из отвергнутых мною свитских может попытаться тебя отравить.
«Пусть попробуют, - презрительно фыркнул Фелька, - мы, фарты, любой яд распознаём – хоть в еде, хоть в питье, хоть в воздухе. Так что не бойся, хо… Костя, тот, кто захочет тебя отравить – будет иметь дело со мной!»
Фарт выбрался из-под одеяла, шерсть его встала дыбом, глаза воинственно блестели, и вообще он был похож на меховой шарик. Выглядело это скорее умилительно, чем грозно, и я уже хотел погладить Фельку, но тут Эрил спросил:
- Почему фарт разозлился?
- Он… дал мне понять, что сам сможет распознать любой яд и отравителю не поздоровится, - ответил я.
- Точно! – хлопнул себя по лбу Эрил. – Я читал об этой особенности фартов! А ещё… Можно, я спрошу?
«Пусть спросит», - согласился Фелька.
- Правда ли, что слюна фартов может быть либо сильнейшим ядом, либо абсолютным противоядием – в зависимости от желания фарта и того, кому он служит? - поинтересовался князь.