Я напряг память, пытаясь вспомнить географию Нилезиса, чтобы хоть примерно определить, где я нахожусь, но вот фиг вам… Про горы не вспомнилось ничего, и я бросил напрасные попытки и попытался сделать то, что мне следовало сделать сразу же – встать. Кстати, кровать, на которой я лежал, была в лучших традициях общего стиля комнаты – широкая, тёмного дерева с серо-зелёным вышитым балдахином и тонким полупрозрачным пологом, который сейчас был отдёрнут. И тут я с неудовольствием обнаружил, что вся моя одежда исчезла в никуда, лежу я совершенно голый, но вроде бы не связанный. Ладно, если я соберусь удирать – хоть что-нибудь, да отыщу. А сейчас будем решать проблемы по мере их поступления.
Я осторожно перевернулся на бок и, собрав себя в кучку, пополз к краю кровати, поражаясь накатившей на меня слабости. Да что ж такое, меня заклятьями вроде не прикладывали, гадский Павел Иванович просто по башке приложил…
До края кровати я всё-таки дополз и попытался сесть. Удалось это только с третьей попытки. И чувствовал я себя при этом, как описавшийся пудель, но сдаваться не собирался. Поганое словечко «жертвоприношение» прочно засело у меня в мозгу, и я твёрдо был намерен обломать некроманту все его далекоидущие планы.
Я спустил ноги с кровати и попытался встать. Это удалось, хоть и с трудом, и я порадовался. К тому же, когда я встал, проклятая слабость потихоньку стала отступать, а голова кружилась всё меньше. Зато захотелось пить, есть и в туалет. Я узрел на столике кувшин с каким-то питьём и рванул к нему. Ну, как рванул… Побрёл, еле передвигая ноги, как беременная мокрица. А кувшин просто притягивал к себе - запотевший, в выступившими прозрачными капельками. Пить захотелось так, что я чуть не взвыл – рот был сух, язык ощущался, как наждачная бумага. Я протянул руку к кувшину… и остановился. Что-то во мне отчаянно противилось тому, чтобы напиться из него. Я подумал, и посмотрел на невинный с виду сосуд вторым зрением. И отшатнулся. Такой привлекательный кувшинчик был окутан чёрным облаком. Ого… А водичка-то заряженная… Не влили ли в меня что-то подобное, пока я валялся в отключке, уж больно подозрительна эта слабость… Пить захотелось ещё сильнее, но я цыкнул на собственный ополоумевший от жажды организм и отправился искать то место, куда даже цари ходят своими ногами.
К счастью, я довольно быстро нашёл неприметную дверь, за которой обнаружились удобства – что-то вроде примитивного душа и прикрытая крышкой дырка в полу. М-да, как-то неприлично даже для мага уровня некроманта. Но не мне жаловаться – две из трёх проблем отпали сами собой, ведь в душе обнаружилась вода! Тепловатая, правда, но никакой пакостью не зачарованная. Так что я от души напился, и силы вернулись, хотя бы частично. Вот и хорошо. А теперь нужно как следует осмотреться.
Я вернулся обратно в комнату, но тут дверь снова отворилась, и в комнату вошёл человек в чёрной мантии некроманта с капюшоном, накинутым на голову. Я замер соляным столпом, а некромант насмешливо произнёс:
- Шустрый ты, однако… Но так даже лучше – время приближается. Пора снимать маски. И откинул капюшон с головы. Я похолодел. Передо мной стоял Аралиан.
*Не спрашивайте автора, что это значит. Полная абракадабра с астрологическим уклоном. Навеяно словами Гуссейна Гуслия из «Ходжи Насреддина» Л.Соловьёва.
========== Глава 106. Сброшенная маска ==========
Внимание, пока не бечено!
Я замер соляным столпом, а некромант насмешливо произнёс:
- Шустрый ты, однако… Но так даже лучше – время приближается. Пора снимать маски. И откинул капюшон с головы. Я похолодел. Передо мной стоял Аралиан. Точнее… Я быстро взглянул на некроса вторым зрением и чуть не разрыдался от облегчения. Нет! Слава всем местным Древним и всем богам моей покинутой Родины! Это был не Аралиан! Я бы просто не пережил такого предательства. Но сходство… Внешнее сходство просто потрясающее… Или это заклятье?
Я взглянул вторым зрением ещё раз. Да, заклятье имело место быть, но и в истинном облике некроманта явственно проступали черты сходства с Аралианом… и с Императором… Неужели это тот самый братец, который удалился от двора и занимается исследованиями? Ну да, мотив у него есть… Но он же младше и Аралиана и Наследника… Неужели этот юнец смог заварить такую кашу? Да он гений, прямо Макиавелли этого мира! Нет, что-то тут не так…
Между тем, некромант решил, что я в отчаянии от предательства мнимого Супруга и насмешливо заявил:
- Ну что, Слышащий? Как тебе такое? Ты ведь любишь меня, правда? А я, твой Супруг, смеялся над тобой. Ты стал моей подстилкой… И сейчас будешь подчиняться мне!!! Немедленно выпей всё из этого кувшина!
И этот персонаж, указав на столик, злобно захохотал, так, что обзавидовались бы все злодеи индийского кино. Он что, серьёзно? Это уже не на трагедию смахивает, а на фарс, причём дешёвый… Парниша явно головой подвинулся, общаясь со всякими умертвиями и прочей пакостью.
- Щас, - насмешливо протянул я, - вот только шкаф проветрю и шнурки поглажу. А больше ты ничего не хочешь, придурок?
- А?! – переспросил некрос. Да, я такой, рву шаблоны голыми руками…
- Что слышал! - отрезал я. – Неужели ты думал, что я приму тебя за моего любимого Супруга? Так что кончай этот балаган, принц, Как-тебя-там, и скажи, наконец, ради чего поставил на уши всю Империю, да ещё и меня в придачу похитил!
И тут произошло нечто удивительное. Заклятье стекло с некроса, как акварель с вощёной бумаги. Да, сходство с Аралианом и Императором осталось, но юное лицо вдруг стало как-то старше, а взгляд сменился на цепкий и колючий.
- Догадался, паршивец! Да, ты совсем неглуп, щенок… - произнёс некрос с удивительно знакомой интонацией. Вылитый Павел Иванович… Да что ж это такое! Ведь Павел Иванович меня похитил, и я слышал его беседу с некросом! И что всё это значит? Нет, мне точно надо подумать…
Некромант рассмеялся хриплым каркающим смехом и спросил:
- Ну что, мне всё-таки удалось тебя удивить? Любопытно, да? Я удовлетворю твоё любопытство… Перед тем, как мой верный слуга возьмёт тебя на жертвенном алтаре…
Чёрт, опять он про жертвоприношение? Нет, парень явно крепко подвинулся головушкой, кто бы он ни был…
- Э, это твои некромантские штучки? – собрав всю волю в кулак, мило улыбнулся я. – Принесение в жертву девственниц в полнолуние и ритуальные пляски с чёрным козлом? Ну, козёл у тебя уже имеется, а как насчёт того, что я ни разу не девственник и давненько уже?
- А вот это уже совершенно безразлично, девственник ты или шлюха, - ехидно сказал некрос, - ты давай, поговори, пока при памяти… Потом-то уже не сможешь. Так я последний раз спрашиваю – будешь пить?
- Мне в детстве воспиталки в интернате говорили, что нельзя брать у незнакомых дядей всякую каку, и тем более в рот тянуть, - отрезал я. – Не буду.
- Ладно, - хмыкнул некрос, - я как лучше хотел.
И запустил в меня, гад, какой-то пакостью в виде заклятья. Я попробовал увернуться… но не успел, и ожидаемо провалился в темноту.
***
Очнулся я в ожидаемом антураже - темное мрачное подземелье, горящие по углам свечи из чёрного воска, я, распятый на холодном камне в очень неприличной позе – ноги мои были согнуты в коленях и разведены, а путы прочно удерживали их в этом положении, будучи привязанными к вбитым в камень алтарным столбикам. Где-то вдалеке капала вода, и этот звук сводил меня с ума.
Я повертел головой туда-сюда и огляделся. Но увы, в этом негостеприимном месте я был один. Зато я успел разглядеть ещё кое-что.
Рядом с камнем, к которому был так неприлично привязан я, находился другой, поменьше, весь изукрашенный нанесёнными какой-то светящейся субстанцией рунами. А на поверхности этого камня были аккуратно разложены ножи – аж три штуки разного размера, грубо вылепленный глиняный кубок, такая же глубокая глиняная чаша с какой-то бурой дрянью, подозрительно похожей на свернувшуюся кровь, две кисточки, и четыре хрустальных кувшина с разноцветными жидкостями – тёмно-синего, тёмно-зелёного, фиолетового и чёрного цвета. Над всеми жидкостями курился жидковатый парок, а зелье чёрного цвета ещё и противно булькало. Мда, антураж создан качественно…