– А мне кажется, он никак не может перестать восхищаться собственной персоной. Мы все тут вроде полные кретины, а он один умный. И отчет он сам сделает потому, что ему это раз плюнуть, и в помощи такой дебилки, как я, он вовсе не нуждается.
– Маш, а ты все равно предложи ему наши фотки. Интересно же, что он скажет!
– Ну уж нет! – Рагулина в возмущении даже рубанула рукой воздух. – Я вовсе не хочу, чтобы он меня как-нибудь унизил. Похоже, ему раз плюнуть – выставить человека идиотом. Пусть сам корпит над отчетом!
– Ну, гляди, Машка! – Варя хитро улыбнулась. – Кто-нибудь уведет у тебя Белецкого из-под носа.
– Хотела бы я посмотреть на ту, которая с этой задачей справится, – с сомнением отозвалась Маша. – Ты же сама видишь, что это за тип.
– По-моему, очень даже интересный тип! Его тайну прямо так и хочется разгадать!
– Да ну?! – Рагулина даже приостановилась в коридоре, по которому девятиклассники гурьбой шли в библиотеку лицея. – И что?! Берешь это на себя?!
– Ну-у-у… – протянула Варя, – если ты не возража-а-аешь…
Мимо девочек прошел одноклассник со смешной фамилией Прыгайло. Рагулина проводила его взглядом и задумчиво произнесла:
– Лешка поправился… С Белецким сидит, но, по-моему, они даже не разговаривают друг с другом… – Потом Маша смерила взглядом Симоненко и добавила: – Сомневаюсь, что у тебя что-то выйдет… Но… попробуй… дерзай…
Варя рассмеялась, подхватила приятельницу под руку и потащила в библиотеку, дверь которой уже успели закрыть.
За все то время, что девятиклассники всем коллективом ходили по лицею, Белецкий так ни разу и не улыбнулся, ни с кем не заговорил и ни на кого не посмотрел благосклонно. Вид у него был отстраненный, и, видно, парень сосредоточился на фотографировании. Кроме того, он записывал речи преподавателей лицея на диктофон мобильника, поскольку все время держал телефон перед собой. Варя подумала, что сама бы и не догадалась использовать диктофон, записывая по старинке в блокнотике. Рациональное использование новых технологий явно шло Белецкому в плюс.
Оказалось, что по лицею ходило много групп девятиклассников из разных школ. Видимо, у данного учебного заведения был так называемый день открытых дверей. После завершения знакомства с учебными помещениями и мастерскими девятиклассников всем скопом собрали в актовом зале на концерт, который своими силами приготовили лицеисты. Концерт оказался так себе – обычная подростковая самодеятельность. Варя смотрела не столько на сцену, сколько на Белецкого. Он по-прежнему не чувствовал ее взгляда. На сцену он, разумеется, тоже не смотрел, сосредоточенно набирая на своем мобильнике какой-то текст. Может быть, уже текст отчета, чтобы не терять зря время.
После концерта всем желающим предложили искупаться в бассейне лицея. Девочки, разумеется, отказались, так как их никто не предупредил, что нужно взять купальники, а парни с радостью согласились. Это ж здорово – выкупаться зимой! Хоть и не в открытом водоеме, а в бассейне, зато бесплатно!
В дверях с витражными стеклами, неоправданно узких для актового зала, образовалась веселая давка и кутерьма. Варя с Машей решили переждать, пока протиснутся наиболее нетерпеливые. Почти рядом с ними стоял и Белецкий, в ушах у него были наушники, подключенные все к тому же телефону. Наверно, слушал музыку.
Когда проход освободился, Симоненко двинулась к нему одновременно с Белецким. Они оказались у выхода в коридор одновременно, и молодой человек вдруг самым бессовестным образом оттолкнул Варю. Она этого не ожидала и потому, едва удержавшись на ногах, отлетела к распахнутой внутрь зала створке двери и выбила локтем стекло. При этом нижними осколками, которые продолжали торчать в пазу, как акульи зубы, она пропорола себе руку от запястья до самого локтя. Девочка вскрикнула, а на пол закапала кровь. Белецкий на ее вопль даже не обернулся. Поскольку в зале уже никого не было, Рагулина вылетела в коридор с криком:
– Держись, Машка! Я за врачом!
Очень скоро возле Вари, плачущей от боли, обиды и более всего от того, что испорчена любимая жемчужного цвета водолазка, оказалась медсестра училища вместе с чемоданчиком для оказания первой помощи. Длинную, неприятно рваную рану Симоненко промыли, осыпали для профилактики каким-то лекарственным препаратом и перебинтовали.