Венок ей был знаком, каждый цветок, каждый изгиб стебелька, каждый узелок ленточки. Она сама его сделала тогда, на Ивану-Купалу, да по реке пустила, привлекая суженого. Только она туда вплетала лесные цветы, что нашла под старым дубом, оттого и венок казался красивым, праздничным. Названия она не знала, но красота диковинных цветов ей нравилась. А тогда пошутить она решила, да в мужья попросила того, кто есть и нету, что принесет ей то, чего не может быть. Посмеялись они с подружками над её бедным суженым, да так и отправили венок. Только вот... никто его найти потом не смог, решили, что тот, кто есть и нету, нашел и себе забрал. А раз его нету, то и венка нету.
- Иди...
Сжимая хрупкие и будто бы ещё хранящие тепло солнца цветы, Селена последовала дальше. Снег хрустел под ногами и иногда засыпался в валенки, если сугробы были велики, а она все шла, сама не зная куда идет и зачем. Платок сбился с волос, а коса, ничем не завязанная на ночь, разметалась по плечам. Близилась река, та самая, где пускали они венки. Река была стиснута крепким льдом, на котором они часто с подружками бегали, оскальзывались на нем и подали, играли в снежки.
- Иди ко мне...
Отчего-то решив надеть венок на голову, девушка послушно прошла к реке. Едва ступив на лед, Селена едва не упала, но вовремя поймав равновесие, остановилась... и продолжила путь. Так треть реки была пройдена, дальше за рекой чернел лес, безмолвный и мрачный. Резко усилился ветер, все сильнее задирая рубаху, трепля волосы. Девушка стояла, озираясь, прислушиваясь, голос все время был где-то рядом, обнимая собой. Будто стоял каждый раз за спиной, но оглянешься - там пусто.
- Милая... родная. Моя.
От этих слов по спине девушки поползли мурашки, внутри стало тепло и волнительно. Она, пожалуй, ждала этих слов, она желал их услышать.
- Селена!
Голос матери неожиданно вклинился в зимнюю идиллию, взвился вверх и затерялся в ночи. В этом голосе был страх и отчаянье за родное дитя, которое мать не нашла ночью рядом. Страх потерять его вовсе, и отчаянье никогда не найти потерянное. Селена обернулась. Испуганно и нелепо соскользнул венок с её головы. Очарование ночи, державшее её расступилось. Она просто была девушкой, сбежавшей в ночи из дома и боявшейся наказания матери. Ночь больше не была овеяна очарованием, холод и страх хлынули в душу.
- Селена!
Крик матери повторился, пронзая ночь и терзая душу
- Останься со мной. - Шаг, сделанный к берегу, нерешительно замер. Девушка беспомощно вглядывалась в темноту леса, в убегающий горизонт реки. Кто говорит с ней?
- Кто здесь? - Её голос был тих и, казалось, съедался ветром, но она знала, голос и так услышит. - Кто ты? Что тебе нужно от меня? Куда ты зовешь меня?
- Ты моя. Моя...
- Но почему?
- Твоя мать очень хотела детей. Она обещала мне что угодно, - взгляд синих глаз вернулся к берегу, где мать преодолевала сугробы. - Я выбрал тебя.
Сердце селены забилось так быстро, что казалось вот-вот выпрыгнет из груди.
- Но если хочешь... - голос стал вкрадчивым, - я могу взять ее жизнь.
- Ладно... - тут же сдаваясь, отозвалась Селена. Она обняла себя за плечи, ежась на промозглом ветру. Она замерзла, хоть и не замечала этого. Подлый ход, но верный. Какой ребенок выберет иное? Пожертвует матерью ради себя?
- Ты не пожалеешь.
Селена уже жалела об этом. Жалела, что послушала голос, что пошла за ним, что стоит тут, далеко от уютного тепла родной избы. Она вглядывалась в мать с тоской, осознавая, что возможно сегодняшний теплый ужин и вечерние расчёсывания волос были последними в её жизни. Она прощалась с ней взглядом, желая сейчас проснуться от кошмара дома, чтобы рядом была мама, чтобы можно было прижаться к ней, вдыхая родной аромат.
- Полно, - согласилась она. И в тот же миг лед под её ногами разверзнулся, и Селена, неловко вскинув руками, скрылась из глаз.