- Ох, Никифор! И жена-то у тебя худющая, дохлая. И огородик такой же, чахлый.
Огород и в самом деле был запущенным, земля сухая, неплодородная. Лиза же - сама цветущая толстушка, и участок на загляденье.
- За свой язык поплатишься! - ответил бывшей пассии дед.
А на другой день все растения на огороде у Елизаветы зачахли, завяли. Что женщина ни делала, чтобы исправить ситуацию, результатом был ноль. Сама Лиза тоже стала болеть, дурнеть. Благо девица она была сметливая, догадалась вовремя уехать. А Никифор стал владельцем и участка Лизаветы. Каким образом бабушка и не ведала. Просто понимала, что муж ее ох как не прост!
Еще интереснее был мой прадед Иван. В отличии от младшего и любимого сына Никифора Иван был здоровенным мужиком высоченного роста. Женился он без конца. И каждую жену, говорят, забивал до смерти. Были суды и следствия, но каким-то чудом Иван каждый раз возвращался домой без малейшего наказания. Многочисленных детей Ваня не трогал. Но воспитывал в строгости. Когда вырастали, все уезжали в город. Отец был не против. Но ставил одно условие: половину зарплаты привозить ему. Странно, но ни один из детей не ослушался. Каждый платил оброк папеньке исправно и в срок. И лишь однажды Иван сказал:
- В следующем месяце деньги мне не везите. Помру я.
И назвал точную дату и даже час ухода в мир иной. Когда подошло названное время, все так и случилось. Иван с утра сходил в баню, надел новую рубаху. Выпил напоследок любимой браги. Вышел на крыльцо, полюбовался на весеннее солнышко. И умер в одночасье.
Бабушка с трудом привыкала к деревенской жизни. Училась доить корову, работать в огороде. За старательность, добрый нрав и щедрость вскоре родня мужа переменила отношение. Марусю полюбили и родственники, и вся деревня. Бабушка же ночами плакала, думала только о своем Жорочке. Но даже, если жив, как его отыскать? Никифор к тому времени уже стал председателем колхоза. Под его контролем было все, включая местную почту. Услужливые почтальоны перед отправкой приносили ему для почтения все письма жены, написанные родственникам. К тому же рождались дети. Один за другим.
Глава 43
Первым у бабушки родился мальчик Анатолий. Но не прожил и года. Маруся сильно переживала. А через год родила мою мать. Назвали ее Ларисой. Следом шли Славик, Надежда и Павлик. Шло время. Бабушка смирилась с судьбой, решила свою жизнь посвятить детям. Все они были разные. Внешне и по характеру. Наденька спокойная и хозяйственная как сама Маруся. Славик очень добрый и талантливый. Павлик хитрый как Никифор. Но старшая дочь сильно выделялась из остальных. Росла своенравной, бесбашенной. Перечила даже отцу. Тот подобного никому на спускал. А вот Ларочке было все дозволено. Еще заметили странность. Стоит девочке с кем из сверстников поругаться, как тот заболевал очень сильно. А когда Лариса подросла, с ней вообще предпочитали не ссориться. Потому как умирал неприятель. Или случалась с ним какая беда. Причем сама Ларочка была души наидобрейшей, честной, бескомпромиссной. Ни подлости, ни притворства в ней не было. Училась она на одни пятерки, любые знания давались легко. А когда Ларочке исполнилось шестнадцать, стало очевидно, что природа вновь не пожадничала. Старшая дочь Никифора и Маруси выросла красавицей просто редкостной. Высокая, стройная. Глаза огромные, синие-синие. Косы толстенные цвета меди. На ресницы, черные, длиннющие и невероятно густые, Ларочка складывала спички на спор. Девицу неземной красоты замечали многие. От парней не было отбою. Но были вкусить лакомый кусочек и мужчины постарше. Намного постарше. Солидные, занимающие очень большие посты. Один из таких областных партийных руководителей приехал как-то в деревню, увидел Ларочку и совсем потерял голову. Пошел к отцу Никифору. Уж неизвестно, что они там порешали, деньги ли были уплачены, или деду какой большой пост обещал начальник. Но Марусю под каким-то предлогом дед из дома услал. Осталась Лара один на один с мужиком, намерения которого были ясны и понятны. Вот только Никифор не учел темперамент старшей дочери. Та не стала рыдать, пощады просить и вести себя, как другие девицы в подобной ситуации. Взяла чугунную сковородку и огрела ей настойчивого кавалера. Бросила того в крови и пошла в клуб на танцы. Сковородку на всякий случай при себе оставила. И не зря. Потому как скоро в клуб папенька примчался, стал браниться да грозиться. Но Ларисе на отцовы угрозы было начхать. Она была даже выше ростом. Огрела и отца родного все той же сковородкой. Потом собрала нехитрые пожитки и сбежала.
Маруся горевала сильно. Впервые восстала против мужа. Даже с кулаками на него кинулась. Никифор уже и сам раскаивался. Вернулась домой Лариса через три года. Беременная. Отца дома не было, матери она все без утайки рассказала. Поведала, что отец ребенка женат, да он ей и не нужен. Думаю, от меня она тоже хотела избавиться. Но бабушка не дала. Всегда тихая безответная Маруся сделала невероятное. Собрала все, что было в доме, включая мебель. Вытащила из тайника деда сбережения. Заплатила шоферу деревенского грузовика. И вместе с детьми сбежала в город. Начинать новую жизнь. Сначала квартиру сняли. Потом бабушка устроилась дворником. Когда спустя много лет бабушка рассказывала эту историю, я всегда возмущалась:
- Бабушка! Ты же дворянка. И за метлу взялась. Неужели другой работы не было?
Бабушка отшучивалась, говорила:
- Все правильно. Дворянка-дворник. Даже корень один. Кому, как не мне, за метлу браться!
Конечно, Маруся имела образование и могла устроиться на другую работу. Но дворникам в ту пору сразу же давали бесплатные квартиры. Думаю, это и было корнем ее решения. Бабушка так и проработает дворником до самой пенсии.
Глава 44
Вскоре действительно было получено собственное жилье. Трехкомнатная квартира. Зажили хорошо. Младшие дети кто учился, кто работал. У Ларисы родилась я. Имя придумала бабушка. Она была безумно рада первой внучке. Всегда любила меня больше остальных. Почему? Может потому что меня с рождения ненавидела собственная мать? Лариса и правду теплых чувство ко мне не испытывала. Наверное, изначально причина крылась в моем отце, которого она ненавидела. А может во внешности. Сонечку мать тоже не любила. Мы не уродились такими красавицами, как она. Невысокие, миленькие, но самой обычной внешности. Мать это просто бесило. Ее отрадой был сын, красавчик Ромка. Вот тот походил на мать и был невероятно хорош. Но я уже об этом рассказывала. Также думаю, причиной негативного отношения ко мне и сестре было то, что мы вообще были совершенного другими. Тихими, домашними, я все время проводила с книжками. Сонечка оказалась талантливой рукодельницей, пошла в бабушку Марусю, умела и шить, и вышивать, и любую поделку смастерить невероятной красоты. Не любили мы ни друзей, ни гуляний.
Маменька же была не только красива, но и порочна. Вскоре после моего рождения она вышла замуж. За соседа Толика. Тот был ниже ее на голову. Но влюбился безумно, сделал предложение. Мать согласилась. Родила двух детей. Но муж, дети, хозяйство ее интересовали мало. Подруги, друзья. веселые компании и многочисленные любовники - это была ее жизнь. Знакомые у нее имелись повсюду. В детстве я всегда хныкала возле магазинов. Мы заходили внутрь не как все люди, а с какого-то черного входа. Тети протягивали нам огромные сумки. Дома у нас холодильник был забит шоколадом, сервелатами, икрой и прочим дефицитом. На шкафах созревали бананы. А апельсинами мы с братом играли в футбол. У нас были вожделенные для детей того времени жвачки. Мы рисовали фломастерами. Нам до жути завидовали друзья и приятели. А я заходила по утрам за подругой в школу и завидовала ей. Мама той всегда была дома, а не возвращалась под утро. Она не кричала в адрес дочери разные обзывательства. И еще она кормила подружку по утрам кашами. О, какой это был запах. Как же хотелось оказаться хоть на минутку на месте подружки. Чтобы меня вот также нежно чмокнули, сделали бутерброд и угостили вожделенной кашей.
Веселая жизнь приносила свои плоды. Постепенно мать начала зависеть от алкоголя. По той же дороге шел и отчим, который часами стоял у окна и ждал свою Ларисочку. Он готов был ей простить все: загулы, любовников, полную бесхозяйственность. И каждый раз радовался как ребенок, что супруга вообще вернулась домой.