С каждым разом пальцы все увереннее бегали по клавишам: полилась музыка, передающая все мои чувства: любовь, боль, разочарование, надежду... То грустная, то светлая, она лилась, заполняя собой пустоту. Пассажи, аккорды, переходы - все сливалось в одно целое, рисуя все - то, что произошло пять лет назад, а потом появились слова...
Перебирая пальцами аккорды,
Глядя на полную луну,
Я рисовала музыкой рисунки
И отражала жизни череду:
Паденья, взлеты, вновь паденья,
Боль, ненависть, предательство, любовь...
Где ты, прекрасный злобный гений,
Смеясь, пронзал меня стрелой...
Стрелой, что сердце разбивает -
Осколки уж не склеить вновь.
Ты танцевал смертельный танец,
Мою на землю проливая кровь...
А я молчала...
И ни звука не сорвалось с кровавых уст...
Моей судьбой была лишь мука -
Ты в дребезги разбил любовь.
В ночи я с криком просыпалась,
Пытаясь затушить ту ноющую боль.
А дальше тишина меня накрыла:
Мне было все равно,
И я во снах жила...
Я сладость губ твоих не позабыла,
А в сердце навсегда застряла лжи стрела...
Года летели, дни во мгле кружились,
И стала боль тихонько отступать:
Все чувства льдом давно покрылись,
На них легла могильная печать...
И я жила, меняя маски,
Скрывая все во тьме души.
Не верила я больше в сказки,
Не верила я больше в жизнь...
Последние аккорды и тишина накрыла с головой... Казалось, и слова, и музыка все еще звучат, заставляя задуматься, вспомнить... Тихо скрипнула дверь, и на чердак зашел пантер, встреченный мной в отеле. Животное ткнулось лбом в мои колени.
- Привет, красавчик! Как ты тут оказался? - я опустилась на колени, а кошак положил голову мне на плечо и замурлыкал, прогоняя нахлынувшие воспоминания.
- Значит, не сообщишь, - вздохнула , погружая пальцы в его мех. - Ну и ладно. Знаешь, что - то в тебе есть такое, что заставляет меня чувствовать себя кому - то нужной, - кот поднял голову и заглянул мне в глаза, поэтому я не удержалась и поцеловала его в мокрый нос, а животное, царапнув когтями мои плечи, толкнуло, уронив на пол и укладываясь сверху, облизывая мое лицо шершавым языком.
-Эй, ты же тяжелый! Слезь с меня! - этот нахал даже не пошевелился, но, как будто, стал легче. - Хоть и на этом спасибо, - вскоре сон окутал меня своей дымкой.
... Я висела, привязанная к деревянной дыбе. Еще одна стрела с зазубренным наконечником вонзилась в мое тело. Больно, но ни звука не сорвалось с моих губ.
- Ты ведь знала, что этим все закончится. Ты мне не нужна, всего лишь одна из кукол, которая считает, что любит меня, - он натянул тетиву и отпустил: стрела, рассекая воздух, впилась в плечо, раздробив кость
Все вокруг было залито кровью, моей кровью. Пару раз теряла сознание, и на меня выливали ушат ледяной, соленой воды, причиняя еще большую боль, но я молчала. Тело уже давно стало кровавым месивом, а я все молчала, не желая доставить ему удовольствие, не желая показаться слабой. В его руке появился огонь, который спалил остатки одежды, оставив многочисленные ожоги. Запахло паленой кожей, а я молчала...
- Ах ты, тварь! - он ударил меня по лицу, рассекая скулу.
Огонь потух, вновь полетели стрелы с черным оперением, дробя колени, перебивая сухожилия, но я молчала. Боль была адская: никто из людей не мог представить, что бог любви способен на ТАКОЕ, а я это испытала на себе, потому что знала, что за мою любовь одна цена - смерть.
- А ты сильная. И неужели скажешь теперь, что любишь меня? - с сарказмом спросил он.
- Знаешь, - с трудом просипела, едва шевеля потрескавшимися губами. - Я наверное мазо... - кровь забулькала в горле, не давая говорить, а затем побежала по подбородку. - Мазохистка, но я люблю... - прохрипела , теряя сознание.
- Ты лжешь!!! - еще одна стрела впилась в тело, - прощай, - Эрос исчез, а на поляне звучал его смех.
- До... свидания, - сознание погрузилось во тьму... Не знаю, сколько прошло времени. Час? День? Словно сквозь туман, до меня начали доноситься звуки, чьи-то голоса...
Она жива,- вздох облегчения, сорвавшийся с губ. - Она уже месяц не приходит в сознание.
- Кто же ее так? - злость. Ярость.
- Судя по всему, она никогда не сможет иметь детей. - Это стало последней каплей, и я распахнула глаза. Острая боль иголкой пронзила и без того израненное сердце. Меня лишили всего, кроме жизни. Зачем она мне теперь?!
- У меня не будет детей, - очнувшись, просипела я.