- Да ешь уже, шутница! – и уже спокойней добавил: - Из мяса они, молодого бычка. Так на упаковке написано.
- Из бычка, так бычка, - вздохнула русалка и нацелилась было на один пельмень, как вдруг по хоромам пронесся переливчатый звон.
- Кого это принесла нелегкая? – проворчал молодец, выходя из горницы.
- Мама? – раздался потом его удивленный голос.- Ты что тут делаешь?
- Да вот, позвонили мне соседи, - отвечала ему крикливо какая-то женщина, - сказали, девку ты какую-то с утра к себе притащил. Голую! Пришла посмотреть, что за она!
- Мам, ну ты чё…- бубнил Серега. – Ну ты чё…
- Где она? – захлопали двери других горниц. – Где эта шелупонь?.. Где?!
Увидев у себя на пороге разъяренную бабу, русалка вскрикнула от неожиданности и выронила пельмень прямо в воду.
- Здрастье, - пробормотала она.
- Ну здра-а-сьте…- протянула баба угрожающе.
Ее дородная фигура в цветастом платье закрывала почти весь дверной проем, кудряшки на голове полыхали огнем, а ярко накрашенные губы сжались в ниточку. Маленькими придирчивыми глазками она пробежалась по русалке, ненадолго задержала взгляд на ее хвосте, после чего едко сказала выглядывающему из-за ее плеча Сереге:
- А получше ничего найти не мог?..
- Ну дык…- промямлил тот в ответ.
- Ты кто такая? – баба, воинственно сложив руки на груди, снова зыркнула на русалку.
- Суженая…- передернув плечиками, гордо заявила та.
- И откуда ты взялась такая, су… Суженая? – поинтересовалась гостья, кривя губы в недружелюбной улыбке.
- Из леса…- просто ответила русалка.
- Из леса, значит… Сиротка, значит… Без жилья и квартиры, значит… На Сережкиных сорок метров позарилась, значит…
- Не нужны мне никакие сорок метров! – возмутилась хвостатая. – Я за царевича замуж хочу!
- То есть, ты уже и фамилию ей свою сказал! – баба повернулась к молодцу. – Может, уже и ключи от квартиры дал?..
- Да ничего я ей не давал! – принялся защищаться Серега. – А фамилию она сама откуда-то знала! Сразу так и спросила: «Царевич?»
Русалка, прислушавшись, к их перепалке насторожилась:
- Какая такая фамилия?
- Моя, - молодец насупился. – Фамилия у меня Царевич. Царевич Сергей Викторович я. А это матушка моя – Царевич Нина Степановна.
- Фамилия…- губки русалки задрожали. – Так ты не настоящий царевич?.. И хором царских у тебя нет?.. И земель?..
- Хором! – насмешливо фыркнула Царевич Нина Степановна. – Откуда у водителя троллейбуса хоромы? Вот эта двушка – все его хоромы! А земли – пять соток в дачном поселке «Журавушка»!
- А я-то думаю…- красавица сдвинула брови. - Где золото? Где палаты белокаменные? Где одежды парчовые? Обманул, значит… Обманул! – что есть мочи завизжала она и яростно ударила хвостом по воде, так что набежавшей волной смыло все пельмени с тарелки. – Негодяй! А ну вези меня обратно в лес! Сейчас же!..
Ква, ква, ква… Лягушки квакали жалобно, словно печалились вместе с русалкой.
- А я всегда говорил, - вздохнул водяной, протягивая грустной ундине рюмку со своей фирменной наливкой из ряски, - нечего, девки, там делать, в замужестве этом... Еще и к царевичам подаются… В город… А у нас ведь тут так тихо, спокойно… Комарики, пиявочки… Благодать!..
Русалка на это лишь тяжко-тяжко вздохнула.
- О, а вон еще одна, - вдруг протянул хозяин пруда. – Ну что, тоже замуж сходила?..
- Сходила, - кикимора села на берегу и спустила ноги в воду. – Налейте и мне рюмашечку….
- И где он, твой красный молодец? – немного приободрилась русалка.
- Сбежал! – кикимора махнула рукой и опрокинула в себя стопочку с наливкой. – Сказал, любовь прошла, завяли лютики… А я ведь ему целый короб отборной клюквы на свадьбу подарила…
- Подлец, - сочувственно покачала головой хвостатая, но при этом настроение у нее все же приподнялось. Оказывается, не одна она такая горемыка!
Лихо одноглазое объявилось как всегда некстати. При этом оно сияло и радостно сверкало своим глазом, нарушая тем самым общую депрессивную обстановку.