Я понимаю его. Я бы тоже огорчился, если бы на меня наговаривали. К тому же, на Хантера уже повесили то, чего он не делал. И ему должно быть неприятно вдвойне.
- Она была очень пьяна и, возможно, ей привиделось все это, - добавляет он.
- Я знаю правду, и она заключается в том, что Алекси изменила мне, - признаюсь я, наконец, самому себе тоже.
Произнеся ее имя так, как говорю только я, по моему телу бегут мурашки.
- И как ты? - интересуется мой друг.
- Я думал, что она та самая девчонка, понимаешь? - с отчаянием говорю я. - Помнишь, в детстве, когда мы были еще зелеными, мы наблюдали за взрослыми парнями, которые клеились к каждой девушке? - Хантер кивает головой в ответ на мои воспоминания и слегка улыбается.
Нейт наблюдает за нами. Видимо, ему интересно узнать, чем мы занимались будучи детьми.
- Мы поклялись с тобой, что если однажды влюбимся по-взрослому, то мы не будем лезть под юбку к девушке, пока не убедимся в том, что именно она – та самая.
- Пока не убедимся, что она идеальная, - перебив меня, добавляет Хантер то, что не успел сказать я.
Мы встречаемся глазами, и я вижу, что Хантер понимает. Он понимает, что я влюблен в нее. И сейчас мое сердце разбито.
Тишину нарушает телефонный звонок. Хантер моргает несколько раз и неохотно достает телефон. Не взглянув на экран, он сбрасывает вызов. Он злится: это видно по тому, как друг сжимает свободную ладонь в кулак. Но мы не в силах что-либо изменить. Мне нужно двигаться дальше. А главное - мне есть, ради кого это делать.
Телефон снова звонит, и Хантер рычит, отвечая:
- Да?
Я не знаю, с кем он разговаривает, и не слышу, что он отвечает, потому что он проходит на кухню, не желая говорить при нас. Я догадываюсь, что звонит его отец. Пока Хантер не приедет, он не перестанет звонить.
Мелисса грустно смотрит на меня, а Нейт пытается сделать вид, что внимательно следит за игрой по ТВ. Возможно, ему неприятно все это слышать, а, возможно, ему просто стыдно за подругу. Я не знаю, но он до сих пор ничего не сказал. Поэтому я решаю спросить:
- Нейт, что ты думаешь по этому поводу?
Он переводит взгляд на меня, трет руки, очень долго смотрит на Мел, а после - снова на меня.
- Ты серьезно хочешь знать мое мнение? - вопросом на вопрос отвечает он.
Я сдержанно киваю головой. Конечно, черт возьми, я хочу знать его мнение. Он лучше всех нас знает Алекс. А, точнее, дольше всех.
- Я чувствую, что что-то здесь не чисто, - шепчет он, боясь, что кто-то может нас услышать.
- То есть?
- Алекс всегда была порядочной, Харви. У нее даже парня не было до тебя, - говорит моя сестра, глядя на меня
- Неужели, ты, правда, думаешь, что она прыгнула с кем-то в койку, лишь увидев тебя с другой девушкой? - с напором спрашивает Нейт.
Я даже не думал, что эти двое уже поговорили обо всем этом. И в их словах чувствуется истина.
- Что, если она это сделала? - изогнув бровь, спрашиваю я у них обоих.
- Что, если нет? – в унисон отвечают они.
- Тогда где, по-вашему, она была всю ночь? Кто подвез ее? А? У вас есть ответы?
- Их нет и у тебя, - говорит моя сестра, поднимаясь.
- Я звонил ей, черт подери! - ору я. - Трубку взял мужик!
Я смотрю на них, но они избегают моего взгляда.
- Мужик, понимаете?!
Я встаю и направляюсь к себе в комнату. В гостиной появляется Хантер, и я опережаю его, бросая:
- Тебе лучше поехать домой. Все будет хорошо.
И с этими словами я скрываюсь на втором этаже, подальше от чужих глаз.
Выходя из лифта на последнем этаже, в подземной парковке, в голове прокручивается вновь и вновь самый худший момент в моей жизни: я сидел там, в небольшой камере, когда Алекс смотрела на меня исподлобья и говорила, что я изнасиловал свою бывшую девушку. Она опустила взгляд и села на место, как только прокурор разрешил ей сделать это. Судья выслушал последнего свидетеля, и тогда объявил пятнадцатиминутный перерыв для принятия решения. Я до последнего надеялся и ждал… В то время я ещё не был так зол и жесток, хоть и ненавидел Алекс и Джен. Но сейчас ненависть во мне выросла до прогрессирующих размеров. Она стала огромной, стала смыслом моего существования. Я забыл, каково это – жить счастливо, беззаботно, не желая мести, не представляя её кровь на своих руках. Я хотел этого, я желал этого. И желаю сейчас. Хочу, чтобы Алекс мучилась. Хочу, чтобы она молила меня о пощаде. Хочу смотреть на неё снизу вверх, поднять бейсбольную биту высоко и… сделать это. Как же много ненависти. Как много её. Она стала мной.