Я неспешно достаю один за другим предметы наследия неизвестного мне купца Ломова и раскладываю в ряд. Почерневшие от времени и сероводорода, они все равно впечатляют своей величественностью.
Спустя час весь пол моей кухни услан раритетами, а сама я сижу в обнимку с куском тёмно-бордового бархата. Меня оглушило от посыла времени. Потрогав руками, я как будто лично побывала там, когда всё вокруг горит, ребёнок плачет, а безумный от ярости человек пихает серебряный канделябр в мешок.
Тем временем Борис сходил в магазин и вернулся с мешком еды и алкоголя. Дима выгулял и накормил моих животных. Александр Сергеевич ушел к себе в комнату читать, сказав, что его сокровища на бумаге.
Я невольно стала эпицентром событий, не имеющих отношения к моей жизни. Нашла Борькино сокровище и почувствовала лишь чужие боль, гнев и отчаяние. Сам же наследник молча накидывался водкой, нервно хихикал и совершенно не представлял, что же ему делать. Красота найденного вмиг померкла в моих глазах после того, как я почувствовала энергию вещей. Наверное, я немного того, я не знаю с чем мне сравнивать, но мне вдруг захотелось, чтоб это все исчезло из моей кухни и из жизни.
Я наигралась и вспомнила, что в три часа придёт Ваня, вечером у меня Ночлежка, а вообще я смертельно соскучилась по Валере. А ещё у меня теперь дырка в потолке, вот как с ней жить?
– Дима, что делать будем?
Глухой низкий смех.
– Понятия не имею. Ты у нас обычно рулишь.
– Боря, ау, приём! Забирай свои прелести и езжай. Я устала.
– Сейчас. Дай ещё немного посидеть, мне плохо что-то.
– Вези, ты нас, Дима, с Борькой в больницу. Меня в травму, а его в нервное отделение. Смотри – он побелел. А мне все-таки стоит снимок ноги сделать.
А потом Борька схватился за грудь и стал падать. Дима чудом успел его подхватить и уложить на пол. Он вызвал скорую, а пока та ехала, я на карачках сгребала в угол и прятала по шкафам Ломовские артефакты.
Бориса с инфарктом увезли в больницу, а я с Димой поехала в ближайшую травму, оставив Александра Сергеевича за старшего.
Глава 21
Я лежу в тёплой воде. Тонкий запах лаванды пропитал воздух и приятно щекочет в носу. Белая шапка пены полностью скрывает моё тело. Лишь только моя левая нога, надежно запечатанная в гипс, высунута и аккуратно уложена на край ванны. Этот гипс можно смело мочить, но мне все равно как-то боязно. У меня на голове тюрбан из полотенца, он греет маску на волосах. Лицо покрыто толстым слоем серой глины, которая уже начала засыхать. Из белой колонки на подоконнике растекается Лобода, а я ей подпеваю. Тут же на подоконнике сидит кот Бегемот и внимательно следит за вороной на соседнем балконе. Утреннее весеннее солнце бликует в его чёрной шерсти и заставляет жмуриться. Я валяюсь в ванне и предвкушаю грядущий день. Мне сегодня исполнилось тридцать шесть лет, и я собираюсь это событие хорошенько отметить.
Сломанная лодыжка больше не болит, только жутко чешется. Я приноровилась ходить без костыля, и теперь мои скачки по квартире не выглядят так забавно. Сложно подобрать вечернее платье к гипсу, но я в любом случае не собираюсь отменять гостей. И придется обойтись без танцев.
– Олюшка Петровна, голубушка, я ушёл, – Слышу я голос Александра Сергеевича из-за двери. – Вынужден откланяться на работы. Вечером буду. На столе пакет, принесли только что.
Мама за два дня организовала Александру Сергеевичу работу у себя в школе. Кто бы сомневался. Место в школьной библиотеке пустовало давно, а он подходил на эту должность как нельзя лучше. Оба были счастливы. А я смотрела на горящие глаза своего подопечного и радовалась от души. Дима узнал, что его участок соседу предлагали купить за пять миллионов. Следов преступной сети пока обнаружить не удалось, но то, что она есть, сомнений не было. Александр Сергеевич под моим строгим надзором написал заявление в полицию, и теперь Дима мог дать ему официальный ход. Сама я ждала приезда Валеры, чтоб воспользоваться его связями в решении этого вопроса. Но Диме я этого говорить не стала, пусть защищает слабых, как научен. Я же сделаю по-своему, чтоб ни один бандит больше не подобрался к моему новому другу и Александр Сергеевич мог спокойно жить в своем доме.
Закончив с водными процедурами, я выползаю на кухню. В памяти свежи события недельной давности. Да и вряд ли я когда-то смогу их забыть. Мне лишь хочется, чтоб кухня перестала ассоциироваться с сердечным приступом соседа. Борис все еще в больнице, но его жизни ничего не угрожает. Впереди долгий период реабилитации и полный покой. Его богатство Дима унес из моей квартиры, и я даже знать не хочу куда. Моя раскуроченная комната закрыта, и я всякий раз со слезами смотрю на дверь, проходя мимо. Не так я себе представляла поиски Ломовского наследия. Ну да ладно. Борька оклемается, отремонтирует, а мне жилплощади хватает.