— Ты справишься? — хмурится Марк, недоверчиво глядя на меня.
— Конечно, — обещаю как можно более увереннее, ругая себя за дрожь во всем теле. Я же прошла столько неудачных собеседований, неужели испугаюсь одного маленького мальчика? Между нами только один барьер — языковой. Придется что-то придумать.
Кивнув, Марк подходит к сыну и присаживается на корточки, что-то быстро объясняет по-немецки, поправляя светлые вихры. Мальчик косится на меня и чуть заметно вздрагивает, а я его подбадриваю улыбкой. Сама же снова смотрю на Марка, чувствуя, как во мне крепнет уверенность, что я справлюсь. Когда Фишер уходит, наградив меня быстрым поцелуем, я подхожу к его сыну и сажусь на колени возле столика с аквариумом, где вольготно расположились черепашки.
Мы смотрим друг на друга, как будто не знаем, с чего начать.
Но начать с чего-то нужно, и я показываю на своих питомцев, рассказывая мальчику, как их зовут. Чувствую себя при этом захватчиком новой земли, который приплыл на корабле и обнаружил племя аборигенов. Пальцем показываю на черепашку, называю имя, смотрю на мальчика, с облегчением видя на его лице улыбку. Он захвачен игрой с черепашками, маленькая рука тянется к каждой, он повторяет их имена, забавно улыбается, так похожий на Марка.
— Сплинтер? — спрашивает и оглядывается по сторонам.
Не сразу понимаю, о чем он, но потом доходит, что он называет имя учителя из мультфильма про черепашек-ниндзя, огромной крысы в красном халате. Ведь я назвала своих питомцев именами этих персонажей.
— Сплинтера нету, — с улыбкой развожу руками, а потом поднимаю одну из черепашек. Она изрядно запачкалась, и пора ее помыть. Теперь я знаю, как развлечь мальчика и совместить приятное с полезным…
Когда возвращается Марк, нагруженный пакетами, застает нас в ванной. Мы хохочем, усердно начищая черепашкам брюшка, все мокрые и заливисто хохочущие.
На лице Марка непередаваемое выражение. Застыв в дверном проеме ванной, он смотрит на нас во все глаза, как будто не верит.
Глава 25
— Значит, ты теперь мамаша взрослого пацана? — Исаева сидит со мной в кафе на обеденном перерыве, нога на ногу, вся при параде — белое облегающее платье, шикарные волосы, яркий макияж, того и гляди, подскочит с места и бросится на свидание. Так не одеваются на встречу с лучшей подругой. И взгляд такой загадочный…
— Ну как мамаша? Всё очень неопределенно, — уныло отвечаю, потягивая сок. Настроения совсем нет. Думала, что с Марком пообедаем, а он уехал на очередные скучные переговоры.
— Рассказывай, подруга, — командует Ника тоном «я с тебя не слезу, пока не выложишь всё до мелочей».
Со вздохом начинаю рассказывать:
— Марк очень много работает. Мы в офисе вроде и вместе, но я его почти не вижу. Курт живет с ним под постоянным прицелом наблюдателей. Они проверяют Марка, чтобы удостовериться, что он может выполнять роль отца на должном уровне.
— Как это проверяют? Прямо домой приходят?
— Именно так, такие грозные тетки и дядьки с документами в руках, в которых они делают какие-то пометки, — вздыхаю, передернув плечами.
— Кошмар какой. Это потому, что Марк в свое время выкрал ребенка? — уточняет подруга.
— Да, он просто не мог оставить его с матерью. Она была небезопасна для него. Он ведь чуть не утонул! — напоминаю ей о той жуткой истории, которую уже рассказывала. Каждый раз мороз по коже и ужас от осознания, что пережил Марк. Я знаю мальчика всего ничего, но он уже мне дорог.
Вот только… Марк не верит. И это становится проблемой.
— И ты поэтому такая грустная? — допытывается Ника, никуда от ее острого взгляда не деться.
— У меня стойкое ощущение, что я лишняя в этой семье, — говорю то, что тревожит душу.
Ника вздрагивает, прищурившись.
— Что за чушь? Поясни.
— Сама посуди, — наклоняюсь к ней, доверительно донося свои мысли: — Он впрягся в судебное разбирательство, поддерживал статус жениха, достойного бизнесмена, ему даже позволили привезти мальчика в Россию и начать доказывать, что он может выполнять роль отца, а тут я…
— А что ты? Не пойму я никак…
— Марк, он… — закусываю губу, потому что слезы так и просятся наружу. — Я нашла билеты на его имя и имя мальчика, только туда, в Германию.
— Ну, отвезет его туда и вернется, — пожимает плечами Ника.
— Нет, обратный не бронировал. Он закрывает контракты здесь, составляет какие-то итоговые отчеты, хотя им еще не время, не заключает новых контрактов. Я вижу и чувствую, Ника, что грядут перемены. Мне кажется, что он хочет уехать. Он не знакомит меня с родителями, потому что уже знакомил с Чебурашкой, была помолвка. Это было бы странно…