— Это не претензии, мама, я не имею права на них.
— А кто же имеет? — мама выгибает бровь.
Тушуюсь под ее взглядом, но в то же время рада этому разговору.
— Его жена… Его невеста…
— Пф! Ты про Эвелинку?
— Ты знаешь про нее? Про фальшивую помолвку? — смотрю на маму в шоке.
— Твоя мама познакомилась с инстаграмом для своего ресторанного бизнеса. Чай, не обезьяна с гранатой. И там я нашла, конечно, ваши профили. Ой, до чего она тебя копирует, просто смешно. Я, конечно, понимаю, сейчас мало у кого есть яркая индивидуальность, но с твоего лица нужно писать картины.
— Ой, мам, ты так говоришь, потому что моя мама. Лучше расскажи про помолвку, — отмахиваюсь от нее, не желая говорить о своей красоте, которая стала скорее проклятием, чем даром, потому что из-за нее я была настолько окружена поклонниками, что не замечала внимания Марка. А теперь он платит мне своей монетой.
— А что рассказывать? Увидела я всё это безобразие, сопоставила факты, Маркуше позвонила, раз дочь мне родная ничего не сообщила, — голос мамы звучит несколько обиженно. — А потом пошла в гости к маме Эвелинки. Мы с Региной чудесно пообщались, а потом пришла эта стрекоза, и мы ее приперли к стенке. В общем, девицу отправили к отцу в закрытый военный городок, где он с ее мачехой проживает. Там у нее не будет возможности строить козни. Папа строгий, да и мачеха — ведьма! Она у Регинки мужа увела с помощью заговора!
— Мама, ты серьезно?! — смотрю на нее, раскрыв рот от удивления, но зная, что меня в этом рассказе больше удивляет. Слова мамы перевернули мои о ней представления вверх дном. Мама — ресторанный гуру. Мама — деликатный переговорщик. Мама — вершитель судеб. Но ничего из этого не помогает мне понять, что делать с Марком.
— Конечно! Она к гадалке ходила, а он Регинку так любил, так любил…
И она начинает долго рассказывать о заговорах и приворотах, а мои мысли уносятся вскачь. Надо же, Чебурашка устранена руками моей мамы. Она сделала этой за моей спиной, но таким образом позаботилась обо мне. Но устраивать мою свадьбу, втихаря договариваясь с Марком… Нет, я не позволю.
Мама права. Ника — тоже. Хватит киснуть и вариться в своих мыслях.
Пора брать свою судьбу в руки.
Глава 27
Мне настолько хотелось переговорить с Марком, что едва могла дождаться его появления в офисе. Приехала пораньше, в тишине еще не проснувшегося офиса приготовила кофе, навела порядок в маленькой кухоньке, перебрала документы на столе, проветрила приемную и даже полила цветы. Всё что угодно, лишь бы унять беспокойство в душе, спазмами сжимающие грудь.
А вдруг он скажет, что возвращается к жене?
Вдруг скажет, что выбирает сына и возвращается с ним в Германию, потому что мальчику там лучше?
Вдруг признается, что он со мной встречался только потому, что хочет доказать себе, что может меня завоевать?
Вдруг… Да, конечно, Брагина, вдруг комета упадет на Землю и всё это станет неважным? Успокойся уже и начни брать жизнь в свои руки. Даже твоя мама, которая столько месяцев варилась в депрессии, смогла выбраться из нее и заново запустить свою жизнь.
— Марк! — увидев своего босса, заворачивающего из-за поворота, подскакиваю из-за стойки ресепшена и устремляюсь к нему, но сразу же торможу на месте. Фишер не один, а с целой делегацией гостей, которых он приглашает пройти в конференц-зал. И говорят они все по-немецки! И я ничего не понимаю. Ни одного словечка. Как же так? Мой парень свободно владеет немецким, для его сына этой родной язык, а я вообще ни бельмеса. Это ненормально, так не бывает, всё это неправильно.
Слезы застывают в моих глазах, но я буду последней дурой и слабачкой, если покажу свою реакцию. Ну, решил Марк налаживать жизнь без меня, выбрал ребенка, так кто ж его осудит? Придется и мне узнать, что такое, когда бросают.
Господи, почему так больно? Почему мне кажется, что я сейчас рассыплюсь на части?
Проходит около часа. Я периодически приношу поднос с кофе и чаем, минеральную воду и стаканы, пытаясь хотя бы по интонациям понять, о чем говорят. Но слышу только характерную немецкую речь, а Марк невозмутимо сидит за столом во главе, не проявляя никаких эмоций. Только переговаривается с гостями, а на меня не обращает внимания.
Что стул, что стена, что я.
Наконец наступает окончание конференции, а я провожаю уходящих мужчин в строгих пиджаках и от волнения сглатываю, не зная, последует ли за ними Марк или вернется в свой кабинет. Телефонный звонок отвлекает меня от дум, и я беру трубку, чертыхаясь про себя. Почему в нашей жизни многое происходит так не вовремя?