— Ты вроде дружишь с нашей старшей? Можешь замолвить словечко?
Неудивительно, что новенькой нужна помощь. Странно то, к кому именно она обратилась и когда: Димик вчера ускакал «на ночную смену», припарковался у дома своей любовницы и пробыл у неё до самого обеда. В результате «дама его сердца» явилась на смену после часа и с широченной улыбкой, чем умудрилась взбесить буквально всех. И теперь ей очень нужно заступничество кого-то «непогрешимого», кто всегда и везде вёл себя подобающе, выбирая сторону слабых. И достаточно тупого, чтобы вступиться за человека, не собирающегося оправдывать возложенное доверие. Интересно, Света выбрана по последнему критерию, или её просто хотят подставить, заставив подписаться на заранее невозможный для исправления объект?
— Почему ты выбрала меня?
— Ну… ты…
— «Вы». Я старше на пять лет, и ты находишься в невыгодном положении, так что используй уважительное обращение, — прерывает её Света. — Что ты собираешься делать завтра вечером?
Вопрос с подвохом. Димик уже сообщил, что «срочный заказ» должен упасть в течении нескольких дней и ему снова придётся удрать на сутки. И Света уже даже думала подкараулить его у дома любовницы, когда внезапно нашла другой выход. «Выход» буквально подкатил к ней сам. В лакированных туфлях.
— У меня свидание…
— Нет. У тебя смена. Моя. Которую ты возьмёшь, если хочешь остаться тут. Я заступлюсь только если сможешь четыре смены подряд отработать.
— А если не смогу, то что? Подставишь меня?
— Зачем? Ты вроде и сама неплохо справляешься…
Возвращать мужа тоже надо уметь.
Света покупает швейную машинку и дешёвое бельё, обзаводится небольшими отрезами яркого, блестящего кружева, и устраивается на балконе. Димик, заранее получив предупреждение о «необычном интимном заказе» несколько раз суёт нос на кухню, но довольно быстро теряет интерес. Через занавески женщина смотрит на то, как муж наматывает круги по кухне и, не найдя себе занятия дома, кому-то звонит. Видимо, человек на том конце провода тоже не радует: к вечеру мужчина изводится так, что физически не может сидеть в четырёх стенах. Он торопливо извещает Свету о «срочном деле», звонит Вадику и просит найти дело. К вечеру Димик обзаводится сразу тремя клиентами, к которым и укатывает на машине прямо в темноту. Она смотрит на исчезающие за поворотом огни и непроизвольно вспоминает все дни, когда наивно считала мужа увальнем без цели и возможностей. К полуночи она заканчивает комплект и неожиданно понимает, что не хочет начинать с секса. Ведь интимная близость — это нечто личное, близкое к сердцу и… что, если потом они разойдутся? Существует множество историй соблазнения, в том числе — жёнами своих мужей, но большинство из них хорошо не закончились. Взять хотя бы… Света замирает, не в силах подобрать правильный пример. А потом открывает интернет и уверенно вводит в поиск фразу «соблазнение женой мужа в литературе».
Твою ж мать.
Сотни страниц об изменах и запрещённой страсти, но ничего про двух людей, которые заново влюбились друг в друга, уже находясь в браке. Неужели, это и вправду невозможно? Или обычно жёны настолько отчаиваются и обижаются, что уже и не жаждут своих законных супругов? Господи, почему всё настолько сложно?
Света бродит по квартире до самого утра, смотрит в окно, словно выискивая там огни знакомых фар, и умудряется задремать, свернувшись клубком на диване. Её будит скрежетание ключа в замке и очередная ругань мужа, опять ткнувшегося во время разувания лбом в низко расположенный крючок. Новая мебель великолепно выглядит, но вот в плане удобства к производителям есть ряд вопросов.
— О, ты сегодня дома? — удивлённо спрашивает он, замерев в дверях гостинной. — Может, тогда посмотрим фильм или погулять сходим?
— Надо поговорить, — давя поднимающуюся в душе радость, ровно произносит Света. — Это очень важно.
— Ладно, — жмёт плечами муж и вешает куртку на крючок. — Ты уже позавтракала или вместо этого как следует поспала? Было бы здорово, ты в последнее время плохо засыпаешь, кружишь и кружишь по квартире, погружённая в свои мысли. Обдумываешь что-то важное или просто мысли голову мнут?
— Оба варианта верны. Попьём чаю?
— Конечно. Ставь чайник, я потом займусь заваркой.
Пока мужчина тщательно отмывает руки своим любимым мылом с запахом лимона, Света на автомате наполняет чайник и поправляет шторы. У них неплохой дом, который, силами обоих, с каждым днём становится всё уютней, хорошая семья, отличное понимание чувств и желаний друг друга… стоит ли всё это ломать? Она встряхивает головой, отгоняя сомнения. Им нужно поговорить о том, что происходит, прямо сейчас, пока беспокойство о мелочах и глупые подозрения ещё не захватили её с головой. Потом, когда Света — или Димик — примет решение, будет уже поздно что-либо обсуждать.
— Ну, я готов, — появившись на кухне, извещает муж. — О чём пойдёт речь?
— О нас.
— Так… — он опускается на видавшую виды табуретку, непонятно как снова оказавшуюся тут, ведь вещь была уже давно отправления доживать свой век в гараж. Видимо, Димик принёс её домой, то ли желая сохранить, то ли… — Я знаю, что всегда был не слишком хорошим мужем, но не надо меня пугать, ладно? Просто скажи прямо, чего не хватает или где слишком много, я разберусь. Если получится, сразу, нет — приложу все усилия и сделаю как надо позже. Ты ведь скажешь прямо, правда?
— Я… — «в твоей жизни слишком много другой женщины и слишком мало меня»… — Я и сама не уверена до конца, почему ощущаю себя покинутой. Ты можешь… сказать мне, как планируешь поступать дальше?
— О чём ты?
— Ты хочешь сохранить наш брак?
— Конечно. Что за глупые вопросы вообще? — он хмурится, слыша звонок, с которым выключается закипевший чайник, поднимается и принимается за дело. В руках этого мужчины обычная трава превращается в шедевр, отдающийся теплом внутри с первого же глотка. Света жмурится от удовольствия, почти обжигается, но снова делает несколько больших глотков подряд. — Я хочу прожить жизнь именно с тобой. А ты хочешь быть со мной?
— Я… не знаю. Это всё так сложно, я никогда не думала всерьёз о том, чтобы уйти… — Света врёт. Разумеется, она думала о разводе множество раз те три года, которые он провёл на диване. Мысли о переезде обратно к родителям посещали её и после раскрытия его измены, но… разве это важно, если можно соврать и муж, даже если всё понимает, всё равно сделает вид, что верит? — У нас никогда не было «идеальной семьи», из-за проблем молодожёнов, потом — из-за недостатка денег, теперь — из-за твоей постоянной ночной работы…
— Я могу больше не брать вечерние и ночные заказы, если это тебя успокоит.
— Правда?
— Да. Я хочу сделать тебя счастливой. Привнести в твою жизнь столько радости, сколько это вообще возможно. Если ты согласишься всегда быть рядом даже в трудные и ужасные времена, мы справимся и в итоге станем настолько независимы и счастливы, что будет странно и вспоминать о сегодняшнем разговоре.
— Эм… ладно. Давай попробуем.
— Знаю, ты не уверена в происходящем, — он отодвигает свою чашку и протягивает руки, через весь стол накрывая её ладони своими. Горячая чаем кожа почти обжигает, но это всё равно приятно, Света жмурится от удовольствия. — Всё происходит слишком быстро, но… нельзя больше ждать. Ещё несколько дней и мы можем навсегда остаться в этом крохотном «посёлке городского типа», который его жители по старой памяти упрямо продолжают величать «городом», и тогда ты будешь обречена до самого последнего вздоха шить сраные сеточки и бестолковые, дешёвые вещи, надеясь, что завод не рухнет и завтра у тебя ещё будет работа. И даже став старшей смены, всё равно ощущать себя куском дерьма. Которое я буду убирать из труб богатых уродов за три копейки. Это не наша судьба, мы достойны большего. Ты — прекрасная женщина, с невероятной фантазией, ты рисуешь и шьёшь прекрасные вещи, достойные великих людей. За это должны платить огромные деньги, а не те копейки, которые, кривясь, откалывает от общих сумм твоя сменщица в ателье. Она получает девяносто процентов от заказов просто потому, что сидит на заднице, это нечестно и неправильно.