Или нет.
В принципе, это совершенно не важно.
— Я с каждым днём словно люблю тебя всё больше, — признаётся Димик во время парковки. Замирает, глядя на жену в упор, и вдруг осторожно касается ладони. Пальцы горячие. Он всегда горячий, словно печка, даже в суровые зимние холода. Во внутреннем огне дело или просто так иногда случается, Света не знает. Просто улыбается в ответ и выходит из машины. — Ты, как хорошее вино, с каждым годом становишься только лучше, — говорит он, открыв окно.
— Льстец, — бурчит Света, хотя муж уже не слышит, снова закрывшись внутри машины.
У него звонит телефон, мужчина сбрасывает вызов, как и следующий. На третий нехотя отвечает, и ждущая его у подъезда Света слышит отрывистое "я всё сказал!" и короткое "дура", видимо, сказанное уже не в трубку. Она жестами показывает, что пойдёт в квартиру, дожидается подтверждающего кивка и поднимается по ступенькам, звонко цокая каблуками новых сапожек. — Здравствуйте, Зоя Ивановна! — приветствует высунувшуюся из своей квартиры соседку Света. — Приятного Вам вечера!
— Ночь уже, а она цокает! И это в твоём-то возрасте! Ни стыда, ни совести, а ещё замужняя женщина! Кто тебя такому учил?!
— Какому? — удивляется женщина. — Я вроде ничего не делаю…
— Вырядилась, размалевалась, цокалки свои натянула и думаешь — всё, что угодно можешь делать?! Стыд и позор! Вот в наше время после свадьбы женщины дома сидели, мыли, стирали, убирали, готовили, а не шлялись непонятно где и с кем!
— Так я же с мужем…
— Ещё лучше! Совсем, ребята, вы попутали что-то, раз вместо семейных вечеров и деток занимаетесь непотребствами всякими!
— Зоя Ивановна, ну какие ещё «непотребства»? — вздыхает Света. — Я работаю с утра до ночи, сегодня впервые за год с мужем куда-то поехала. Вам бы глаза проверить.
— Так с кем же он тогда ездил сюда? Это ж, получается…
— Доброй ночи, Зоя Ивановна! — кричит Света, уже шевеля ключом в замке. Тот издаёт скрежет, но поддаётся и через секунду, закрывая дверь, она слышит негромкое:
— Димочка, как это так? Света говорит, что работает постоянно. Ты что, полюбовницу завёл? Разве этому тебя бабушка с мамой учили? Стыд и позор!
— Зоя Ивановна, ну что Вы, какая «полюбовница»? — спокойно произносит Димик. — Я кроме жены и не смотрю ни на кого больше.
— Ага, мой дед тоже «не смотрел», а потом помер и на наше добро пятеро его «несуществующих» детей налетели! Едва отбилась! Димочка, ты уж…
— Обязательно, Зоя Ивановна!
Света как раз ставит чайник, когда Димик — чуть более задумчивый, чем за пять минут до этого — появляется в дверях кухни. И на лице у мужа нет ни одной положительной эмоции.
— Надо поговорить, — излишне громко сообщает мужчина. — О нас с тобой и том… что делать дальше.
Она обмирает. Неужели всё-таки уйдёт? Но ведь буквально пол часа назад он был готов горы свернуть ради одной её улыбки, а потом…
Звонок.
— Что случилось? — спрашивает Света едва слышно. — Это настолько серьёзно?
— Присядь, пожалуйста.
Ну уж дудки. Если и придётся принять самое страшное, она бы хотела сделать это с честью, то есть — на своих ногах, в полном соответствии с дуэльными правилами. И, даже если её супруг всё-таки решится нажать на курок, Света сумеет это выдержать.
— Пожалуй, постою. Так в чём дело?
— Не знаю даже, как сказать…
«Я не удержал член в штанах, завалив молоденькую хорошенькую девочку, и теперь она слёзно молит меня уйти из семьи. Ты не могла быть стать настолько хорошей женой, чтобы позволить мне иногда потрахивать её на досуге. Закроешь на это глаза, моё солнышко?»
Нет.
Слишком сложно для Димика, он никогда не умел грамотно составлять большие предложения, хотя, казалось, посвятил огромную часть жизни собственным мыслям и их расшифровке.
— Нам надо… В общем, нужно… Возможно, ты была бы не против… — он перебирает слова, отыскивая нужные. Света терпеливо ждёт развязки, уже не совсем уверенная в собственных силах касательно стула. — Я накопил достаточно денег, чтобы снять однокомнатную квартиру в городе, совсем рядом с работой. Там огромный балкон, куда влезет стол с твоей машинкой и очень хорошая ванная. И мне показалось, что… — он тяжело сглатывает, — …я бы хотел предложить тебе туда перебраться. И, хотя это совсем необязательно, было бы очень мило, если бы ты поехала со мной.
— Ты хочешь… переехать? — уточняет Света. — В смысле, окончательно, даже вещи перевезти?
— Нет, мы конечно можем оставить кое-что тут, пока не купим новую квартиру. Или я не найду другой вариант. Но в общем и целом да. Ты… поедешь со мной?
— А вариант остаться тут не рассматривается?
— Милая, послушай… — она всё-таки садится, несмотря на обещания самой себе. Смотрит, как человек, с которым она делила кров и постель — а последние шесть-семь месяцев и проблемы — медленно превращается в немого, и снова думает о том, что и как делает в собственной жизни. Ведь можно же было просто уйти. Вернуться к маме выслушивать её бесконечные тирады, отдавать всю зарплату до копейки, ловить на улицах косые взгляды женатых женщин и слухи о Димике и его новой семье, которую он наверняка без промедления заведёт. Просто сказка, а не жизнь… — Я знаю, что оставлять привычное в прошлом — это страшно и невероятно трудно, но иногда мы должны позволять себе идти вперёд, чтобы не остаться на месте.
— Чудесная метафора.
— Не перебивай, пожалуйста, это очень важно. Для меня. Для тебя. Для нас обоих. Мы слишком давно сохраняем одно и то же положение. И я не только про пространство. Ну кем ты можешь тут стать? Старшей смены?
— Меня уже повысили, — вздыхает Света. — На неделе.
— Это чудесно, но… что дальше? Есть ли какие-то возможности для повышения? Сторонние заказы уже приносят тебе больше месячной зарплаты. Да, это здорово, но… город ограничен и количество денег внутри него — тоже. Тут у тебя всегда будет потолок по заработку и уровню жизни.
— А что, в той же Москве у меня бы не было потолка? Там за платья, наверно, миллионы отдают?
— Понятия не имею. Но, если тебе не сложно, то… можешь подумать о переезде. Это пока не горит, я подожду, но с наступлением весны станет больше проблем и… квартиру всё равно придётся снять и мне бы очень хотелось заехать в неё с тобой. Вместе.
— Я…
Она знает, что муж прав, сама неоднократно об этом же думала. Но всё же никак не может поверить в происходящее. Что они — Димик и Света — просто покинут городок, многих до них затянувший в болото безденежья и безнадёжности. Неужели именно они смогут вырваться? Чем они лучше других?
— Я подумаю, — произносит она. — Но ты должен понимать, что даже в большом городе не сможешь укрыться от моих женских чар…
Первая близость после долгого перерыва выходит неловкой, об оргазме нет и речи, однако муж впервые за много лет смотрит ей прямо в глаза и кажется таким доверчивым, уязвимым и…
— Что случилось?
Света оборачивается. Она сидит на кровати спиной к неяркой лампе, одеяло сползло вниз, сложившись в гнездо. Димик смотрит на обнажённую кожу со смесью страха и ярости на лице.
— А что случилось?
— Твоя спина…
Ах да. Это. Странно, что она почти ничего не чувствует, но, видимо обезболивающая мазь действует лучше, чем ей изначально казалось. Поводя плечами, Света может лишь представлять, как это выглядит сзади. Муж садится рядом, касается кожи, осторожно, словно трогает предмет искусства.
— Что случилось? Кто это с тобой сделал?
— Одной девочке не понравилось то, насколько хорошо я в последнее время получаю и она, так сказать, решила «избавиться от конкурентки» самым лёгким, пусть и нетривиальным образом. Раскрутила мой рабочий стол и, когда я полезла проверить что там скрипит, то вся конструкция обрушилась прямо на спину. Будь я там одна, точно бы умерла, но, к счастью, старшая смены попала в «ловушку» вместе со мной. Вместе мы смогли продержаться, пока остальные поднимали «гробовую плиту». В общем и целом ушла почти без потерь, если не считать гордости и пары синяков.
— «Пары»?! Да у тебя вся спина — один сплошной синяк! Кто это с тобой сделал?
— Ты её не знаешь.