— Кто?
— Катя Каботова…
Света увольняется в пятницу, сразу после выдачи зарплаты. Просто пишет заявление, подпихивая его старшей, которая морщится, лишь начав читать.
— Уверена, что готова покинуть «гнездо»? — спрашивает она, взяв ручку. — Потому что пути обратно уже не будет.
— Более чем, — кивает Света. — Уже давно пора открыть глаза и снова стать собой, хватит прятаться в тени…
Глава 9
— И куда вы переезжаете? — женщина крутится на самодельном подиуме, изучая в зеркало обтянутые не до конца закреплённой тканью формы. Она чья-то то ли жена, то ли мать, Свете за месяц и шесть заказов с трудом удалось выяснить только имя, однако даже оно ничего не рассказало. — Эм, Светлана, Вы со мной? — Света натянуто улыбается, заканчивает складывать непонравившуюся клиентке ткань и называет место. Собеседница хмурится, демонстративно дует губы. По мнению Светы, от этой привычки надо избавляться в детстве, но с клиентом не спорят. — Вы же сможете приехать ко мне, чтобы сшить пару нарядов, правда? Одежда из магазинов на мне крайне плохо смотрится. У них другие, не подходящие под мой тип фигуры лекала.
Или это сорок лишних кило никак не позволяют влезть в вожделенную «s», поэтому сия дама решила отказаться от посещения столь несправедливого места. Если подумать, данная клиентка, в отличие от остальных, хотя бы не допрашивает её, а просто рассказывает о себе. Всё, кроме фактов, разумеется, это же «личное».
— Посмотрим. Если мне удастся найти правильный маршрут, то буду раз в месяц наведываться «по старой дружбе», чтоб ушить в нужных местах.
— Было бы здорово.
Конечно Света не помчится на автобусе домой к поверхностно знакомой тётке, шестьдесят километров глотая пыль и чужой пот, только чтобы подгонять той одежду из магазинов. Однако, сказав это, можно легко потерять готового платить человека, значит — придётся изображать покорность судьбе и согласно кивать, выражая «хоть на край света ради Вашей сияющей улыбки, моя Госпожа». Как удалось выяснить, именно этот стиль поведения даже в случае, если Света тупо перестаёт брать трубку, заставляет бывших клиентов всё равно давать хорошие рекомендации. Ну, или иногда клиентки настолько «жалеют бедную девочку», что прикатывают с деньгами в зубах сами.
Плохо ли?
— В любом случае это не настолько далеко, я легко могу сама добраться. Всего каких-то сорок минут на машине. И вы, наконец, окончательно осядете, сменив временные углы на своё собственное семейное гнёздышко.
— Да, было бы здорово.
О, Света слишком хорошо знает своего мужа, чтобы это было правдой. За последние два года они сменили шесть квартир и вот-вот покинут эту, чтобы перебраться ближе к какому-то новому «лучшему в мире городу». Димик словно перебирает все доступные места, удостоверяясь, что может себе это позволить. И, стоит ему получить подтверждение своей догадке, как интерес тут же испарится.
— Но Вы же сможете меня принять даже на новом месте, верно, Светлана?
— Да, разумеется. Как только соберу подиум из частей, могу позвонить для уточнения времени и дня. Вам подойдёт такой вариант?
Клиентка кивает. Разумеется, она согласна, даже если на самом деле и не собирается поднимать трубку. Ведь все в глубине души очень любят моменты, когда с ними возятся.
— Тогда я сегодня, наверно, пойду, а то не успею встретить кое-кого очень важного и влиятельного в полном обмундировании, — шутит женщина. — Вы как всегда отлично потрудились, платье уже прекрасно село, а что будет в конце даже представлять страшно.
— Природная красота — это оружие, так давайте придадим ему самую лучшую форму, — поддакивает Света, убирая иголки.
Она за три минуты снимает с клиентки то, на создание чего потратила почти час, осторожно укладывается рядом на рабочий стол и, дождавшись, пока как с кряхтеньем сползёт на пол с поднятого на двадцать сантиметров подиума, провожает до двери.
— Спасибо за работу, — шепчет женщина уже перед самым выходом и суёт Свете в ладонь десять тысяч. — До пятницы!
— До пятницы, — на автомате отвечает ей хозяйка дома и, закрыв дверь, опускается на крохотную мягкую табуретку. — До пятницы…
В доме так тихо, что слышно неразличимое в обычное время гудение бытовых приборов. Тарахтение холодильника, почти ультразвуковой писк роутера, непостоянный скрежет телевизора в спальне. Это угнетает, что она раз за разом, в каждом новом городе оказывается в одиночестве, пока Димик чего-то там достигает. Но найти с их графиком потенциальных переездов постоянную работу всё равно не представляется возможным, хорошо хоть клиенты иногда приходят. Раньше Света постоянно была уставшей, теперь, лишённая обычной нагрузки, она ощущает себя одинокой и покинутой, словно кто-то нехороший пришёл и запер её против воли в четырёх стенах чужого дома.
Узница.
Вот, кем она стала одновременно и по чужому решению, и по собственному желанию. Ведь Димик предлагал ей найти ателье поближе к дому, в такие места всегда нужны мастера, однако…
Катя Каботова.
Света возвращается к светловолосой милой девушке в лакированных туфельках каждый день, мысли её безостановочно крутятся вокруг того, что же тогда случилось, что мужу сказала его любовница, что тот столь резко засуетился. Возможно, пригрозила прийти прямо домой. Или натравить кого-нибудь. Откуда Света может это знать, ведь у Димика не спросить, он постоянно на работе, а когда дома, то такой… домашний и ласковый, словно выпрашивающий поглаживания кот. Они проводят вечера только вдвоём, избегая приглашений в гости от соседей и друзей, а ночами утопают друг в друге. Хороша ли подобная изоляция, покажет время, и… что вообще можно считать правильным в этом безумном мире?
— Я дома, — произносит муж над головой и Света внезапно понимает, что слишком глубоко погрузилась в свои мысли и умудрилась заснуть. — У тебя всё хорошо?
Часы в прихожей показывают половину пятого. Слишком рано для хороших новостей. Судя по всему, переехать всё же придётся сегодня.
— А у тебя? — вопросом на вопрос отвечает Света. Поднимает на ноги и медленно бредёт на кухню. — Будешь чай?
— Да, разогреешь ужин?
Точно, еда. Она совершенно ничего не успела приготовить, потому что он пришёл почти на три часа раньше. С чего бы это?
— Ты сегодня рано.
— Да, отпустили пораньше, чтобы успел собрать вещи. На новом месте что-то случилось, так что очень просят выйти уже завтра. Мы точно не сможем перебрать до выходных, но ничего, пока покатаюсь.
— Это настолько важно?
— О чём ты?
— Ну, «новое место»… оно настолько лучше текущего, что ты готов ехать два часа в один конец ради призрачного шанса улучшить что-то маленькое и едва заметное?
— Милая, даже если улучшения и выглядят со стороны «едва заметными», для меня они крайне важны, можно даже сказать — принципиальны. К тому же, разве тебе самой не хочется оставить прошлое настолько далеко за спиной, насколько это вообще возможно?
— Я… и так всё оставила, — она наливает им две чашки и, усевшись рядом за узким столом, осторожно гладит мужа по плечу. Наполненный любовью и нежностью жест выходит каким-то неловким и несвоевременным. — Но, если это важно для тебя, но я могу попытаться. Новая квартира уже готова, верно?
— Да, я… позвонил хозяину и попросил впустить нас раньше. Но эта…
— Основное упакую сегодня, утром загрузим в машину и сам перенесёшь после работы. А я останусь тут до пятницы, сдам квартиру хозяйке, покажу, что всё в порядке, заберу залог и извинюсь за столь внезапный отъезд. Если ты приедешь за мной в субботу утром, то оставшееся уже будет собрано.
— Это…
«Странно и непонятно». Именно так. Света и сама думала, что зря вынесла предложение разделиться. В последнее время она часто ловила себя на мыслях намеренно остаться одной, выгнать мужа из дома, создать собственными руками вакуум, заставляющий чувства клубиться сбившимся комом внутри. Но дело всё же не в стремлении к одиночеству: стоит им остаться вдвоём, как женщина неизменно возвращается мыслями к тем моментам, когда стояла у грязного окна, смотря на Димика, увозящего в их машине чужую женщину. Тот двор наверняка навсегда останется в памяти и, если Свету угораздит попасть в ад… он будет выглядеть именно так.