— Мы можем просто стрелять в лицо каждому третьему, результат будет такой же, — бурчит Света. — И с чего ты вообще защитником окружающей среды заделался? Раньше вроде тоже на дорогу сигареты выбрасывал, а теперь…
— Мы сменили город проживания. Если сами не изменимся — не сможем тут выжить.
— Дим…
Сложно признаваться, но иногда внезапная активность мужа выводит её из себя. Возможно, это связано с желанием именно сегодня не шевелясь лежать лицом в подушку. Или она просто всегда ненавидела общественные мероприятия, на которых надо заходить дальше хлопков ладонями. Света не может сходу это определить, но она буквально пару часов отшила форму для целого оркестра барабанщиц и сраные красные юбки, скорее всего, будут ещё пару лет являться ей в кошмарах. Потом были спорные моменты с доставкой и, когда курьер всё-таки нашёл их квартиру и увёз огромный пакет с готовыми вещами, в Димике пробудилось желание «выполнить свой долг перед планетой». Стоя посреди грязного, засыпанного старыми гнилыми листьями, двора, она без конца задаётся вопросом о том, где и когда успела так задолжать.
— Давай, это же здорово, что мир становится чище! — подбадривает её муж, выглядящий странно довольным. — Мы можем изменить окружающую реальность, если приложим самую капельку усилий!
Света обречённо вздыхает. Она никогда не подозревала этого мужчину в любви к природе, но, видимо, теперь тоже придётся проявлять энтузиазм. Димик активно собирает бумагу, на ходу костеря «любителей оставить след», и в итоге выполняет свою часть работы за каких-то полчаса. Еле двигаясь и пытаясь заснуть на ходу, Света с глухой завистью смотрит на его оставленный у стены пакет, даже подумывая разбросать всё обратно. Просто из гадости собственной натуры.
Найдя где-то мягкие грабли, мужчина принимается собирать листья, упаковывая их в какой-то другой пакет с этикеткой «экологично, перерабатываемо». Воздух приятно холодит, начиная насыщать энергией и её, отчего руки сами наливаются силой.
— Вот видишь, ты тоже втянулась, — кричит Димик через весь двор. — Сегодня свой район, завтра — весь мир!
— Мы что, настолько наследили, что весь район чистить будем? — охает женщина. — Я на это не подписывалась!
— Нет, ну что ты, конечно же нам помогут. В соседних дворах уже тоже полно народу, там вовсю идёт очистка перед летом. В конце концов, тут же в будущем будут гулять наши дети.
— Эм… я надеялась, что мои дети будут гулять где-то… не здесь… не пойми неправильно, тут очень хорошее место, но…
— Знаю, — он отставляет грабли и сладко потягивается. — Я не заставлю тебя тащиться двадцать минут до ближайшей школы. Подберём район получше. Но сейчас, пока мы здесь, стоит улучшить мир вокруг, чтобы не отводить глаза от куч мусора и сгнивших за зиму листьев, верно?
— Дим, я так устала…
— Наконец! — они оборачиваются на крик, с которым по двору бежит худенькая девушка. — Слава всем известным Богам, хоть кто-то! Уже весь район обошла и ни одного человека на субботнике!
— Серьёзно? — опирается на грабли Димик. — Странно, я вроде везде объявления расклеил, даже на автобусных остановках.
— Так это Вы были организатором? — она копошится в рюкзаке и достаёт небольшой магнитофон. — Может, тогда скажете пару слов?
«Да, милый, скажи их лучше своей жене, которую ты вытащил на улицу после целой ночи за машинкой на субботник, который сам же и организовал!»
— А это ваша жена? — поворачивается к Свете девушка. — Такая красавица! — под носом у женщины сразу же оказывается микрофон. — Скажите, Вы всегда поддерживали инициативы своего мужа?
— Эм… да. По крайней мере, делала всё, что было в моих силах, — бормочет Света. — Я никогда не выступала против, потому мы… и правда… можем сделать мир… ну…
— Чище, — подсказывает ей Димик. Диктофон тут же поворачивается к нему. — Мы в состоянии улучшить текущую ситуацию и помочь экологии, и это не будет настолько тяжело, как всем кажется. Пара часов уборки и пять мешков листьев станут отличным вкладом в будущее, которое каждый из нас подарит своему ребёнку. В области ей специальные фермы, основанные такими же эко-активистами, они работают только с «чистым» сырьём и занимаются сельским хозяйством, не подразумевающим каких-либо химикатов. Помощь им — часть моей миссии. Мы с женой отчаянно призывали других жителей района поучаствовать в нашем общем деле по облагораживанию дворов, но, судя по всему, в это прекрасное утро люди предпочли лежать лицом в подушку.
— Жаль, что столь благородная инициатива не нашла союзников.
— Почему? Вы же здесь.
— Эм… — девушка щёлкает кнопкой и виновато качает головой. — К сожалению, мне надо сдать материал и это не терпит…
— Не думаю, что от десяти минут станет хуже, — Димик уверенно протягивает собеседнице свои грабли. — Я сейчас принесу пакет, поможете сложить в него и можете идти.
— Но…
— Всего пять минут, а вклад для экологии будет весомым!
— Я не… — девушка смотрит на грабли, потом опускает глаза на свой диктофон. И прячет его в сумку, которую передаёт Свете. — Собственно, пят минут у меня есть…
— Что это, мать твою, было?! — взрывает прямо в лифте Света. — Я на подобное не подписывалась!
— Дорогая, говори тише, а то все соседи услышат, — успокаивает её муж. — Никто не готов сходу открыться экологической миссии, на это нужно время. И я очень благодарен тебе за эти три часа, которые потребовались для уборки.
— А я благодарна тебе за три прекрасных часа в обнимку с подушкой! — шипит она. — Я просто чудесно выспалась, теперь даже руки не болят!
— Но ты же… — он на секунду замирает. — Ох, прости. Я не подумал…
— И в этом твоя основная проблема! Ты вообще никогда не думаешь об окружающих! Тебе плеваться на всё, кроме твоих собственных идей! Ты увёл меня из родного города, потом мы колесили по стране, а теперь — я заперта наедине с машинкой, потому что ты никак не можешь найти нормальную работу по специальности! Я устала, я не просто не чувствую «счастья», которое ты мне обещал, я вообще, мать твою, ничего не чувствую! Это полный пиз…
— Милая, тише.
— Да что ты меня постоянно укорачиваешь, когда сам понимаешь, что я права?! Это нечестно и безумно, делать то, во что ты не веришь!
— Возможно, всё и выглядит странно. Пока. Ты не можешь верить в светлое будущее, не понимаешь настоящего и боишься всего на свете. Наше путешествие началось внезапно, и ты до сих пор не веришь в себя. Но хотя бы в меня ты веришь?
— Да я уже и сама не знаю, во что верить!
Двери открываются и Света выходит, напоследок приложившись кроссовками о крохотный порожек. Она грозно пыхтит, когда отпирает дверь и быстро закрывается в ванной, где впервые с момента начала их «путешествия» позволяет себе закричать. Она верещит гарпией, кидаясь на стены и, успокоившись, обнаруживает себя сидящей в горячей, пахнущей лавандой воде. Димик расположился рядом на табуретке, он трёт ей спину мягкой мочалкой и что-то монотонно рассказывает.
— …я всё для сделаю для того, чтобы почувствовала себя счастливой, просто надо немного пождать, понимаешь? — бормочет он на самой грани слышимости. — Ты почти не спала, рано встала, у тебя болят руки и глаза, это нормально. Сейчас я тебя отмою и заверну в уютное одеяло. Часов через десять проснёшься совершенно другим человеком. Вот увидишь, все проблемы останутся позади.
Его движения успокаивают. Она чуть наклоняется в сторону, позволяя как следует пройтись пеной по скрытому в воде боку, и морщится от боли в пальцах.
Сраные красные юбки.
Сраные девчонки, которые обмерялись по всем параметрам так, словно в прилегание ткани критически важно. Да какая разница, насколько широкой вообще будет юбка, когда они начнут маршировать? Всем ведь и так понятно, что на соревнованиях даются не за это… Откуда в этой стране вообще взялись соревнования для марширующих барабанных оркестров?
— А не всё ли равно, если она прилично заплатили? — отвечает муж, и тут же под её укоризненным взглядом добавляет: — Если ты собиралась оставить эту информацию при себе, то не стоило её озвучивать.
Сука.
— Это было довольно грубо, — кивает Димик. — Поднимайся, надо смыть пену…