– Андрей его поймал? – спросила я.
– Нет, – произнесла Елена с тяжелым вздохом. – Он сам пришел. Он ночью явился в управу, и потребовал нас. То есть, он сказал, что хочет меня видеть… – Елена была так измучена, что не смущения ни радости в ее голосе не было. – Полицейские вызвали Андрея, и я тоже … – она остановилась, чтобы еще раз тяжело вздохнуть, – тоже поехала.
– И? – не выдержала я. – Чего случилось-то? Почему ты вся такая ужасная? Почему не радуешься?
– Он вернулся без бриллианта, Эля, – устало произнесла Елена. – И Андрей ему не верит. Маврин сказал, что вчера, после того как от нас убежал, он пошел в условленное место, и оставил там бриллиант. Он сказал. Что таковы были указания заказчика.
– Значит, был и заказчик! – поняла я. – Маврин действовал не от себя, он на кого-то работал!
– Да. До этого… – И тут Елена все же смутилась, – До этой истории он промышлял мелкими кражами. Он сам в этом признался, – и в голосе ее появился намек на вызов.
– Значит, вы ночью ходили к этому условленному месту? – спросила я ее.
Елена безрадостно кивнула.
– Бриллианта там уже не было. Его успели забрать, но кто? Все члены экипажа под наблюдением, и…
– И по крайней мере, четверо из них, никуда не выходили, я их видела… – подхватила было я, но тут же меня прорезало воспоминание, я вспомнила, с чем я все-таки изначально шла сюда, помимо, желания возмутиться Андреем, конечно. – Я же видела этот бриллиант! – воскликнула я, и Елена аж подскочила.
– Где? – пораженно спросила она.
– Не сам камень, его чертеж, у этого, у техника, у иностранца, не запомнила, как его зовут…
– Аттилио Каратти, – подсказала Елена, и я испытала некоторый диссонанс, потому что техник, со своей неброской общеевропейской внешностью дядьки в годах, на мои стереотипные представления об итальянцах не походил.
– У него был листок, и там было что-то ювелирное с камнем, размеры и форма точно соответствовали «королеве».
Елена задумчиво потерла щеку рукой.
– Ювелирное? Кулон или что? Бриллиант слишком велик, для того, чтобы носить его на себе, – произнесла она.
– Да, я сама удивилась, – сказала я, – там была такая пластина нарисована, вся в узорах, я вначале подумала что это брошь, но судя по размерам, это больше похоже на квадратную тарелку.
– Не представляю, что это может быть, – замотала головой Елена, – и зачем тащить это на северный полюс? В любом случае, Андрей добивается ордера на обыск всех членов экипажа, так что… – Тут по коридору прошелестели аккуратные, но твердые шаги, и Елена, заслышав их, осеклась. – Андрей снова пошел Вадима допрашивать, – произнесла она безнадежно.
– Ну, пойдем, послушаем, – предложила я.
28.
– Расскажите мне, пожалуйста, все с самого начала, – вежливо попросил Андрей, усаживаясь против Маврина.
– А с первого раза ты что, не запомнил? – осведомился Маврин, вздернув бровь.
– Вадим Михайлович, – сердечно произнес Андрей, – вы явились с повинной, и сотрудничать в ваших интересах. Я искренне пытаюсь поверить вам, помогите мне.
Маврин демонстративно звякнул наручниками.
Андрей сделал знак Елене, она подошла к двери, постучала, и вошедший охранник снял с Маврина кандалы.
– И что же вас интересует? – спросил Маврин, потирая запястья.
Елена говорила, что метод Андрея включает в себя бесконечное гоняние свидетелей по их собственным показаниям, но Маврин ясно продемонстрировал, что терпеть подобное издевательство не намерен, и Андрей зашел к нему с другой стороны.
– Вадим Михайлович, – произнес он, деловито, – вы сказали, что получали указания от своего заказчика в письмах, и письма сразу сжигали.
– Он так просил, – надменно пожал плечами Маврин, – он хорошо заплатил, и он просил сразу сжигать все письма. Я делал, как он просил.
– Однако, я бы хотел яснее понять последовательность ваших действий, – все так же бесстрастно продолжал Андрей, – касательно Марьи Захаровой.
Безусловно, Андрей понятия не имел о причинах, подвигнувших Маврина сдаться (да, честно говоря, я вовсе не была уверена, что Маврин сдался исключительно из любви к Елене) и, поэтому, то равнодушие, с которым он расспрашивал Маврина о Марье, можно было понять.
– Какую еще последовательность? – зло спросил Маврин, щуря свои по-звериному светлые глаза. – Что за слово такое– «касательно»?
– Вы с самого начала планировали соблазнить Марью Захарову? – прямо спросил Андрей, и я увидела, что Елена заливается краской.
– Я ее не соблазнял, – презрительно выплюнул Маврин.