– Но ты можешь и ошибаться, – сказал Андрей Елене, – что, если ты ошибаешься?
– Я не ошибаюсь, – произнесла Елена, но на этот раз в ее голосе не было никакого самодовольного торжества. – Элеонора тому доказательство.
– Я? – поразилась я.
– Помнишь, те слова, которые я говорила, когда ты только здесь появилась? – глухо, и довольно таки смущенно произнесла Елена.
При этом, она еще и взглядом в землю уперлась, а как всегда безмолвно маячивший на заднем плане Маврин, напротив, смотрел на меня во все глаза. Ему явно было очень интересно, чего же это там Елена говорила.
– Ну… – сказала я, замечая, что все больше и больше бандитов переключают свое внимание с мертвого Шелдона на нас и даже Гектор сидит весь внимание и больше не горюет. – Ну, ты говорила… говорила что хочешь быть главное героиней и главным любовным интересом главного героя.
Кто-то сзади меня фыркнул, Маврин весь залился краской – не знаю, от смущения ли или от злости.
– Но я хотела не этого, – сказала Елена, тоже уже вся пунцовая, – на самом деле я хотела не этого. Я думала, что ты, Андрей, главный герой. А разве могло быть иначе, ты же всегда был лучше всех! Я так старалась полюбить тебя, мне казалось с тобой это должно быть легко, ты же такой умный, такой красивый, я все смотрела на тебя и ждала, ждала когда же оно родиться во мне это волшебное чувство… я вся извелась от этой пустоты. Но на самом деле я просто хотела полюбить, просто невероятно хотела, хотя бы раз в жизни.
Это была очень милая речь, и по лицу Андрея (не знаю, что там было с Мавриным) было понятно, что он всецело Елену поддерживает. Но какое это отношение имело ко мне?
– А я тут причем? – спросила я.
– И вдруг появилась ты, Элеонора – сказала Елена, – такая беспардонная, такая наглая… как мне тогда показалось, – поспешно добавила она, – такая, знаешь, естественная на самом деле. Ты так вцепилась в Андрея… Я вдруг поняла, что люди совсем не так себя ведут, как я привыкла, и это нормально. Я могла с тобой говорить, Элеонора, – произнесла Елена, – ты первая, с кем я могла по-настоящему говорить. В тот момент мне нужна была именно ты, и портал послал тебя мне.
– Но мы тогда были очень далеко от портала! – воскликнула я.
– Я не знаю, как все это случилось, но знаю, что это было мое самое глубинное желание, – сказала Елена сжимая ручки в кулачки, – перестать жить, так как я жила до того и полюбить. И я полюбила Вадима. Я увидела Элеонору, поняла, что мир не делиться на черное и белое, и смогла полюбить. Вадим, – позвала она срывающимся голосом.
И я осмелилась бросить взгляд на этого скрытного молодого человека. Что я могу сказать – если бы он мог сейчас спрятаться под стол, то, наверное, обязательно спрятался бы.
– Вадим, – сказала Елена, – я люблю тебя. Я тебе не верю, я не знаю, на самом ли деле Нефедов сам сбежал, или ты ему помог, но я тебя люблю, и буду любить. Если ты окажешься виновен, я посажу тебя в тюрьму, но я тебя не брошу. Я всегда буду с тобой – до тех пор, когда тебе это нужно.
Наверное, ничего страшнее с Мавриным не случалось – по крайней мере, именно такие эмоции были отражены на его лице. Но он был мужественный человек, и смог не только пережить публичное признание от любимой девушки, но и справиться с собой. Весь красный, с отчаянно дергавшимся в тике плечом, он сделал шаг вперед и взял Елену за руку.
– Ладно, – сказал Андрей, видимо почувствовавший, что общее внимание от этих двоих сейчас просто жизненно необходимо отвлечь, – ладно, ты, Елена, меня убедила. Идем на гору.
Блохин помог ему подняться, и мы пошли – поплелись нестройными рядами. Впереди всех вышагивали Маврин с Еленой, рук они так и не разняли, зато ногами работали с удвоенной силой, и вскоре их стало почти не видно. Дальше шел Блохин с Андреем, потом я, замыкал наше шествие Гектор. Никто из бандитов за нами не последовал, видимо, расстаться с телом Шелдона было выше их сил.
– Итак, смеркается, все мы призраки, – сказал Андрей, когда мы достигли дерева, – куда нам сейчас отправиться?
– Туда, куда ушел Нефедов, – сказала я, и все со мной согласились.
– Хорошо, тогда концентрируемся на этой мысли. Бриллианты у всех с собой? Строимся в цепочку…
Все стали браться за руки, правую я подала Андрею, а левую схватил Гектор.
– Раз, два, три…
И Блохин, бывший локомотивом нашего движения, потащил всех под землю. Это было неприятно, нахождение в этой субстанции никогда мне не нравилось – но, хотя бы быстро. Поплутав во тьме, я вдруг поняла, что призрачные веки мои ожигает свет, и, успев подумать «Нефедов, скотина», я в этот свет шагнула.
И в легкие мои полился свежий воздух. Было тепло, было даже жарко. Надо мной колыхались листья, под ногами была зеленая, подстриженная трава. А дальше шла асфальтовая дорожка, и на ней стояла Марья. Марья Захарова, в очках, с коротким ежиком обесцвеченных волос и в бесформенной тунике. В руках у нее был смартфон.