Специально занял ребят самостоятельной работой на последние полчаса пары. Мне не хотелось, чтобы Игнат еще что-то рассказал Кате, поэтому я нагло воспользовался своей властью преподавателя.
Кружил по аудитории, не разрешая себе приблизится слишком близко к Кате, которая все также сидела неподвижно и смотрела в стол.
Мне хотелось подойти, встряхнуть ее и прижать к себе. Она казалась беззащитным котенком, который попал под дождь. Как же сложно.
Я буквально уговаривал себя не подгонять ребят, которые очень медленно сдавали работы.
Видел, как Катя что-то сказала Косте и тот увел Игната, который явно не хотел оставлять малышку в моей компании.
Когда последний студент сдал работу и вышел, аудитория погрузилась в тишину, которую можно было резать. Катя не спешила начинать разговор, она все также сидела за партой.
Собрав всю свою волю в кулак, я набрал в грудь побольше воздуха и опустился на стул рядом со своей девушкой.
40. Катерина
Рома сидел рядом со мной, а я никак не могла взять себя в руки и заговорить с ним, начать задавать вопросы. Казалось, что это происходит не со мной. Как будто бы я наблюдала со стороны за происходящим.
— Что сказал тебе Игнат? — Ромин голос охрип, он протянул руку и сжал мою ладонь. Я смотрела на наши переплетенный пальцы и понимала, что поверю ему, что бы он не рассказал. Я уже привязалась к этому мужчине. Внезапно, но очень сильно.
Мое сердце стремилось к нему. Мне было все равно на его прошлое и это даже пугало. Я готова бы принять его со всеми недостатками и ошибками.
— Это неважно, — я сжала Ромину руку крепче, ловя его удивленный взгляд. — Я хочу услышать, что расскажешь мне ты.
Я боялась его рассказа, но в то же время очень хотела его услышать.
— У меня прекрасные родители, которые очень сильно любят друг друга. Я был желанным, но поздним ребенком. Когда я родился, у отца и его друга уже был налаженный бизнес — они занимались грузоперевозками. Юдин, это друг и партнер моего отца, привлек заграничные инвестиции в бизнес и компания стала международной. Бизнес рос и развивался семимильными шагами. Мы дружили семьями, у Юдиных был сын на четыре года старше меня. Я всегда считал его страшим братом.
Ромин рассказ был нагло прерван звонком его мобильного. Он вздрогнул, но все-таки встал и пошел к преподавательскому столу, чтобы взять трубку.
— Это следователь, прости, — прошептал он мне. — Алло!.. Да, я все помню, не переживайте.
Парень нахмурился, внимательно слушая собеседника. Ему явно не нравилось то, что он слышал. Во мне поселилась какая-то тревога. Я глубоко вдохнула, стараясь успокоится.
— Я еще на работе, в университете, — тем временем Рома продолжил свой разговор. Его лоб был напряжен, образовывая складку между бровей. У меня закололи кончики пальцев, так захотелось подойти к своему парню и разгладить эту складку. — Думаю, что подъеду где-то через час или чуть больше. Да, хорошо. До встречи.
Рома отложил телефон и вновь перевел на меня взгляд.
— Что-то случилось? — я была обеспокоена и не собиралась это скрывать, мне не нравилось, что следователь так сильно заинтересовался Ромой. Почему он так активно вызывал его к себе?
— Я не знаю, — Рома задумчиво подошел ко мне и вновь взял за руку. — Мне кажется, что следователь что-то не договаривает. Он чего-то от меня хочет, а я не могу понять в чем дело. Ладно, я разберусь.
Парень замолчал на пару секунд, собираясь с мыслями.
— Прости, я отвлекся. Это все сейчас не важно, — Рома заглянул мне в глаза, его взгляд опять стал обеспокоенным. — Готова слушать мою историю дальше?
— Конечно, — я кивнула. — Я готова выслушать все, что ты захочешь мне рассказать.
— Идеальная, — Рома прикоснулся к моим губам. Мне показалось, что это даже какой-то жест отчаянья. Он прижался лбом к моему и еще несколько секунд смешивал наше дыхание, но потом отстранился. — Я считал Андрея своим старшим братом, мы были достаточно дружны в детстве. А потом все изменилось. Родители Андрея погибли, они очень любили хайкинг, но однажды попали в бурю и не смогли выбираться. Их очень долго искали, но тела так и не обнаружили. Через полгода признали их мёртвыми, а над Андреем мои родители взяли опеку. Мне тогда было восемь, а ему соответственно двенадцать.
Рома погрузился в воспоминания. Его взгляд блуждал по аудитории, но не останавливался ни на чем конкретном.