Вот так мы оказываемся возле непрезентабельной коробки университетской общаги, и угадайте, кого я вижу? Нашу убогую беременную, держащуюся за руки с каким-то долговязым дрищом. Рядом с ними еще какая-то рыжая мелкая девчонка трется. И вся эта дружная троица весело смеется и общается. Но смех обрывается, как только они замечают нас. Варя пугается, рыжая хмурится, а дрищ просто стоит на ступенях общаги и пялится на нас.
— Ты в курсе, что тебя дома ждут? — двигаюсь к ней и встаю рядом.
— Ты… ты за мной приехал? Откуда узнал, что я здесь? — смешит она меня своим тупым предположением. Выглядит она, кстати, ужасно. Бледная вся, растрепанная, под глазами круги, а костюм висит как на вешалке. Дешевый какой-то, выцветший.
— Ага, не спал, не ел, тебя по всему городу искал. Давай, шуруй в машину, — киваю в сторону припаркованный ламбы, — я тебя отвезу домой.
— Не надо, я сама, — отступает на шаг.
— Она сама! — за убогую заступается рыжая подружка.
— А ты кто такая? — бросаю ей мимоходом.
— Тебя, как я понимаю, вежливости не учили!
— Ась… — тихонько дергает ее за руку убогая. — Это моя подруга Ася, я у нее ночевала сегодня, — бормочет она какую-то фигню. И зачем передо мной оправдывается? Мне-то что? Это она с сестрой будет объяснятся.
— Да? Что-то я не слышал, чтобы посторонним позволяли ночевать в общаге, — ухмыляется Гор, вразвалочку подходя к нам и убирая вейп в карман. — Придумайте что-то правдоподобное.
— А тебя вообще не спросили! — огрызается рыжая подружка Вари, оглядываясь на дрища. — Баранов, проводи Варю до автобуса!
Тот жмет плечами и не спеша подходит ближе. Особой охоты в нем не вижу.
— У меня нет времени, Варя, — многозначительно на нее смотрю, — ты едешь или нет? Туда, где она живет, не ходят автобусы, — замечаю дрищу.
— Мы на такси можем! — не успокаивается рыжая, и тут Гор берет ее за руку и оттаскивает в сторону, чтобы сделать внушение. Они начинают громко ругаться, с короткими вкраплениями от Баранова, а я поворачиваюсь к Варе.
— Будем смотреть концерт или поедем? Твоя подруга точно не пропадет.
— Ты уверен? — испуганно морщит она лоб.
— Да она, как бешеный енот, их обоих покусается.
Варя неуверенно смотрит на подругу, и та отправляет ее жестом руки, принимаясь дальше пререкаться с Гором. Занимательно выглядят, надо сказать. Не слышал, чтобы кто-то из девчонок позволял себе вот так разговаривать с Гором.
Проходим по дорожке и садимся в машину. Варя перекидывает через себя ремень и потом просто молча сидит, ожидая, что я поеду, но я не еду.
— Так что, Варя, где ты ночевала? Явно не в общаге. Может, с этим самым Барановым? Он отец твоего ребенка?
Варя
— Так что, Варя, где ты ночевала? Явно не в общаге. Может, с этим самым Барановым? Он отец твоего ребенка?
Мои глаза готовы буквально вывалиться из орбит. Вчерашнего дождя как не бывало, и сегодня снова шпарит жара, солнце обжигает голову, но бросает в жар меня не от этого. Как обычно, я так реагирую на присутствие Исаева. И его агрессивный тон.
— Почему… С чего ты взял?
Тим садится вполоборота, из-под свободной белой майки с изображением городской высотки виднеется его загорелая кожа, джинсовые шорты до колен обтягивают мускулистые бедра. Стараюсь не пялиться и концентрирую взгляд на его лице, смотрю в глаза, но так только хуже…
— С того, — говорит он, ненавязчиво водя рукой по рулю, — что вы похожи на пару, и он тебе подходит.
— Мы только сегодня познакомились, у Аси в комнате.
Мне почему-то не хочется, чтобы Тим считал нас парой. Да и врать мне претит.
— Как ты рьяно открещиваешься от него, будь он тут, обиделся бы.
Пытаюсь вникнуть в слова, что он говорит своим привычным насмешливо-презрительным тоном. То ли ему всё равно, то ли нет, никогда не поймешь. Разве я непонятно сказала, что впервые видела этого Баранова?
Вокруг стоящей возле общежития крутой тачки скапливается народ. Под любопытными взглядами ужасно смущаюсь и хочу, чтобы Тим поскорее поехал, но он ждет моих ответов. Ему-то точно плевать, что он под обстрелом взглядов. Его не волнуют чужие мнения.
— Просто я в самом деле впервые вижу этого парня.
— Ладно, тогда где ты ночевала? И зачем наврала, что у подруги?
Молчу. Горло сжимается, губы стягивает сухость. Они у меня, как обычно неповоротливые. Стараюсь, чтобы взгляд не бегал, как у человека, который придумывает ложь.
— Так что, Варя? Так и будем молчать?