Но что будет, если один из них влюбится в кого-нибудь еще? Клер задумалась. Что будет, если она сама влюбится в Ника? Она поспешно отогнала эту мысль. Она не собирается выходить за него замуж, так, что этот вопрос не имеет смысла.
— Скажите, Ник, — нерешительно начала она, — вы упомянули, что у вас было несколько недель, чтобы решить — делать мне предложение или нет. Как это могло быть? Вы заказали написать статью для журнала всего лишь неделю назад.
Поколебавшись, он сказал:
— Статья для журнала была выдумкой.
— Выдумкой? Что вы хотите сказать?
— Это был предлог, чтобы проводить время с вами, не вызывая ничьих подозрений, — не только ваших, но и никого из сотрудников. Мне нужно было найти способ сделать это, и я придумал для вас это поручение.
Клер вскочила в возмущении.
— Это невероятно! Вы просто лгали! Пять минут назад вы говорили мне о честности, а сами все это время обманывали меня!
Клер чувствовала, что она покраснела, но это уже не волновало ее. Она кипела от ярости, чувствуя себя оскорбленной и одураченной. Теперь все встало на свои места. Не удивительно, что дурацкое поручение, написать о нем статью с самого начала вызывало подозрения. Но она и в страшном сне не могла представить, что кроется за ним! Ник тоже встал.
— Вы напрасно сердитесь. Войдите в мое положение. Стоит мне только бросить взгляд на женщину, как начинаются сплетни. Мне хотелось избежать этого, главным образом ради вашего спокойствия. К тому же я не был уверен в успехе. Представьте, что я начал бы ухлестывать, за вами обычным образом, а затем внезапно прекратил ухаживание. Насколько я понимаю, это поставило бы вас в двусмысленное положение и в личном и в профессиональном плане. Думаю, это было бы нечестно по отношению к вам.
— Нечестно! А лгать — честно?
— Это было меньшее из двух зол.
Боже, он отказывается признать свою неправоту! Она не могла в это поверить. Все это время, пока она усердно работала, стараясь найти оригинальную идею для статьи, Каллахэн наблюдал за ней и оценивал, как лошадь перед покупкой. Все это было просто отвратительно. Он решил, что может купить ее. Этот мерзавец унизил ее, как женщину и как профессионала и даже не понимает, что поступил низко. Нет, Ник Каллахэн просто бесчувственный чурбан!
Она прикусила губу и с вызовом взглянула на него.
— Вы напрасно потеряли время. Меня абсолютно не интересует ваше предложение. Я не продаюсь!
— Клер, пожалуйста…
— Со мной у вас ничего не получится, мистер Каллахэн. Вам придется купить жену в другом месте. — Она повернулась и пошла к двери.
— Подумайте о моем предложении, Клер, — сказал он ей вслед. — Когда вы успокоитесь…
Разгневанная, она рывком открыла дверь и захлопнула ее за собой, оборвав Каллахэна на полуслове. Кипя от возмущения, она направилась к лифту. О-о!.. Если бы не воспитание, она бы… она бы… она бы ударила его! Пнула ногой!
Она нажала кнопку. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Клер переполняла дикая ярость. Как она была глупа, как легковерна! Господи, какой самодовольный, заносчивый тип… Ей не хватало слов, чтобы высказать, кто он есть.
Клер вошла в свой номер. Возмущение внезапно ушло, как будто из воздушного шарика выпустили воздух. Остались горькая обида и недоумение. Слезы подступили к глазам — слезы из-за того, что в какой-то дурацкий момент, она почти поверила, что этого подлеца влечет к ней так же, как ее к нему.
Какая дура! Она бросилась на кровать и дала волю слезам.
Ник смотрел в окно гостиной. Перед его глазами была одна из самых оживленных улиц французского квартала, но он почти не замечал этого.
Неужели его откровенность с Клер оказалась ошибкой? Может, надо было дать ей больше времени, разыграть романтическое увлечение? Почему женщины, даже вполне разумные, всегда хотят романтики? Неужели они не понимают, что романтика хороша в книгах и кино, но не в реальной жизни?
Нет, он был прав, рассказав Клер все честно. Хватит того, что он придумал эту статью в журнале. Он хотел действовать, прямо и открыто. Было бы глупо заставить Клер поверить в то, что он влюблен в нее, потому, что он не влюблен и никогда не позволит себе влюбиться. Любовь делает человека слабым. За двадцать с хвостиком лет Ник твердо усвоил главное правило бизнеса: никогда не позволять чувствам брать верх над рассудком. Единственная ошибка в его жизни — женитьба на Джилл — была следствием того, что он забыл это правило.
Итак, он поступил правильно, сказав Клер правду, хотя… Она была так расстроена, когда вышла отсюда. Он вовсе не хотел быть причиной дополнительного стресса для нее. Жизнь Клер и без того нелегка. Успокоившись, она, конечно, поймет преимущества его предложения для них обоих. Завтра утром они возвращаются в Хьюстон. Он надеялся, что утром она будет готова обсудить этот вопрос заново.
Однако на следующее утро, встретившись с Клер, как было установлено, в вестибюле, Ник понял, что его надежды тщетны.
— Доброе утро, — сказал он. — Машина ждет. Ваши вещи уже здесь?
Она холодно кивнула. Ник заметил темные круги вокруг ее глаз, как будто она не спала ночь, и почувствовал угрызения совести.
Клер держалась, подчеркнуто отстраненно. Тяжелые волосы были стянуты в тугой узел, губы решительно сжаты.
По дороге в аэропорт она смотрела прямо перед собой или в окно, ни разу не взглянув в его сторону, но Ник, несмотря на чувство вины, развеселился. Редко кому удавалось так фыркать на него. Посмотрим, как долго продержится эта малышка.
— Хотите кофе? — спросил он, когда они поднялись на борт самолета. — Я приготовлю.
— Спасибо, не нужно. — Глаза Клер превратились в зеленые колючие льдинки.
Ник с улыбкой наблюдал, как старательно Клер пытается избегать его. Весь полет она сидела прямо, высоко подняв подбородок и отвернув лицо в сторону. Он почувствовал восхищение и еще больше укрепился в мысли, что сделал правильный выбор.
Но, как убедить в этом ее?
Клер знала, что Ник наблюдает за ней. Пару раз ей очень хотелось взглянуть на обидчика, но она заставляла себя не делать этого. В конце концов, она не удержалась, и разочек бросила взгляд украдкой. Разумеется, он, как раз смотрел в этот момент на нее. Выражение его веселых глаз смутило Клер. Она ожидала увидеть вчерашнюю самоуверенность, даже раздражение или злость. Но вместо этого глаза Ника светились неожиданной теплотой и — нет, она не могла ошибиться — восхищением. Клер поспешно опустила ресницы, желая только одного — чтобы полет быстрее закончился.
Наконец самолет приземлился в Хьюстоне. Лимузин уже ждал их, и Клер осталось вытерпеть только двадцатиминутную дорогу до офиса компании. Она в напряжении сидела рядом с Ником на заднем сиденье автомобиля, но, слава Богу, тот не пытался заговорить с ней. Клер была, против воли, благодарна ему за это, понимая, что, заговори он с ней, она должна была бы хоть что-то ответить, во всяком случае, если хочет сохранить свое место.
Когда машина остановилась перед зданием компании, шофер, а не Ник, помог ей выйти, и она тепло улыбнулась Гордону.
— Перенести вашу сумку к вам в машину, мисс Кендрик? — спросил шофер.
— Спасибо, Гордон. Вы мне очень поможете. — Она вынула из сумочки ключи и передала их шоферу. Затем направилась к дверям здания.
— Клер, подождите минуту.
Она остановилась, но не повернулась. В одно мгновение он очутился перед ней. Клер смотрела прямо перед собой.
— Давайте сойдем с тротуара, — предложил Ник, оглядываясь на проходящих мимо пешеходов, и, взяв за локоть, помог ей подняться на ступеньки.
Это было невыносимо — смотреть ему в глаза. Клер не выдержала и отвела взгляд. Он улыбнулся, и ее сердце в который раз отозвалось гулким ударом.
— Вы подумали над моим предложением? — негромко спросил он. В ярком солнечном свете серьезные глаза Ника вспыхивали океанской синевой.