Клер действительно утомилась, но ощущение натянутой внутри нее струны было сильнее.
— Немного, — схитрила она.
— Ты можешь вздремнуть в самолете. А когда мы прилетим в Сан-Франциско, отдохнешь, как следует. — Он легонько поцеловал ее в висок. — Я тебе еще не говорил, что ты выглядела сегодня чудесно?
Нежность его слегка хрипловатого голоса обволакивала Клер сладкой истомой. Она повернула голову. Лицо Ника было так близко, что все, что она видела, — это яркая голубизна ждущих глаз. Жадные губы придвинулись ближе, накрыли ее рот, и Клер почувствовала, как желание поднимается в ней, словно закипающее молоко.
— Я не могу дождаться ночи, — прошептал Ник, почти касаясь губами ее слегка приоткрытого рта. Он выпустил ее руку, и его ладонь скользнула под шелковый жакет. Ник провел рукой вдоль ее талии, потом рука передвинулась выше, обхватив грудь. Большим пальцем он начал ласкать сквозь тонкую ткань блузки ее отвердевший сосок. Сладкая боль пронзила ее. Она изогнулась, прижимаясь к нему, и они снова слились в поцелуе. Голова Клер закружилась от охватившего ее желания.
Ник убрал руку с ее груди и нежно погладил по щеке. Клер прикрыла глаза. Он поцеловал ее в закрытые веки, затем снова склонился к припухшим губам, касаясь их мягкими, ласкающими движениями. Наконец Ник отстранился от нее и посмотрел многообещающим взглядом.
Клер почувствовала, что, когда он смотрит на нее так, она готова отдать ему все. Что угодно, когда угодно и где угодно.
Самолет компании приземлился в Сан-Франциско в девять вечера по местному времени. Клер, которой казалось, что она слишком нервничает, чтобы спать в самолете, на самом деле заснула почти сразу после взлета. Ник разбудил ее за полчаса до посадки, чтобы она успела привести себя в порядок и выпить чашку чая. Клер успела даже полюбоваться красотой вечернего Сан-Франциско, когда самолет делал круг над городом. Лента крошечных огней очерчивала легко узнаваемую линию величественного моста Золотые ворота, и сердце Клер учащенно забилось.
В аэропорту их ждал лимузин. Ник объяснил ей, что «Каллахэн Интернэшнл» имеет офис на побережье.
— Первые три-четыре дня мы проведем в Сент-Морисе, — сказал Ник, когда они сели в автомобиль. — Потом поедем в Монтерей, где я снял дом. А если ты захочешь, мы на пару дней остановимся в Напе.
Клер почти не приходилось бывать за пределами Хьюстона. Перспектива увидеть места, о которых она только читала или которые видела в кино, не могла не радовать ее. Она посмотрела на мужа с благодарной улыбкой. Рука Ника легко, но в то же время по-хозяйски легла на ее колено. Намек, содержащийся в этом прикосновении, против воли ускорил биение ее пульса.
Сент-Морис полностью оправдал ожидания. Старинный с изысканной и элегантной архитектурой город. Они остановились в отеле на Ноб-Хилл, где были встречены с уже привычной для Клер обходительностью — она знала, что Ника так встречают везде. Их номер «люкс» располагался на верхнем этаже отеля. Войдя, Клер увидела просторную гостиную с большим мраморным камином, перед которым находился сервированный к ужину столик. На буфете стояли корзинка с фруктами и блюдо с паштетом, сырами разных сортов и крекерами. Бутылка шампанского охлаждалась в ведерке со льдом. Повсюду были цветы: розы, гардении, камелии и крошечные орхидеи. Номер включал в себя небольшую террасу. Ее дверь была открыта, и свежий бриз врывался в комнату сквозь колышущиеся занавески. Пока Ник показывал носильщику, куда поставить их чемоданы, Клер подошла к двери террасы. С нее открывался чудесный вид на горы. Вдали виднелся залив. На террасе росли цветы в ящиках и горшках, стоял обеденный столик со стульями и несколько удобных шезлонгов. Клер облокотилась на перила. Внизу мерцали огни; приглушенные гудки автомобилей и отзвуки городского шума наполняли ночной воздух. На террасе было прохладно, и Клер начала зябнуть в своем тонком шелковом костюме. Только, она хотела, было вернуться в комнату, как сильные руки Ника обняли ее. Она с наслаждением откинулась назад. Ник обхватил ее руками крест-накрест и принялся растирать ее озябшие предплечья.
— Ты замерзла, — сказал ей Ник на ухо, и теплое дыхание защекотало ей кожу. Он прикоснулся губами к ее шее, и Клер снова вздрогнула, на этот раз уже не от холода, а от теплой волны желания, которую вызвали в ней эти легкие щекочущие поцелуи. Ник сжал зубами мочку ее уха и легонько прикусил.
— Пойдем, — сказал он, беря ее за руку.
Она послушно двинулась следом за ним через гостиную в спальню. Просторная комната была слабо освещена светом ламп, стоящих на прикроватных столиках. Зеленые атласные шторы на окнах были задернуты. Здесь тоже был камин — уменьшенная копия того, что в гостиной. Кремовое, отделанное кружевом покрывало на широкой кровати было приглашающе откинуто. При виде кровати, столь откровенно доминирующей в спальне, Клер неожиданно залилась краской. Она поспешно отвела глаза в сторону.
— Я решил, что, поскольку уже поздно и день был утомительным, мы можем поужинать у себя в номере, — сказал Ник.
— Хорошо, — согласилась Клер, оглядываясь вокруг. — Тогда я приму ванну и переоденусь.
— Можешь не торопиться, — сказал он. — Я воспользуюсь второй ванной.
После того, как Ник оставил ее одну, Клер наполнила ванну горячей водой, добавив ароматную соль, и с наслаждением погрузилась в воду. Ванна была нечастым удовольствием для нее. За последние годы из-за постоянной нехватки времени она привыкла обходиться душем. Сейчас она откинула голову назад и закрыла глаза. Это было восхитительно.
Освежившись и расслабившись, Клер вытерлась теплым зеленым махровым полотенцем. Потом надела тонкие кружевные трусики, светло-желтую шелковую ночную сорочку с кружевными вставками и такого же цвета пеньюар. Сунув ноги в желтые атласные шлепанцы, она тщательно расчесала волосы и нанесла на лицо легкий макияж — немного блеска для губ и небольшой штрих теней и туши, чтобы подчеркнуть глаза.
Она окинула себя взглядом в зеркале. Перед ней была красивая женщина с неуверенностью в глазах и нервной улыбкой. Женщина, готовящаяся к встрече со своим мужем. Женщина, больше всего на свете боящаяся разочаровать его.
Пока она принимала ванну и переодевалась, Ник тоже готовился к предстоящей ночи. Прежде всего, он зажег камин в гостиной, потом сделал то же самое в спальне. Он улыбнулся, услышав, как Клер напевает в ванной. Ник прошел в другую ванную и принял горячий душ. Вытершись насухо и плеснув на себя чуть-чуть одеколона, он надел темно-синий бархатный халат.
Когда прибыл ужин, Ник наградил официанта щедрыми чаевыми и отпустил, сказав, что все сделает сам. Он зажег свечи на маленьком столике у камина, откупорил шампанское, поставил компакт-диск с концертом Рахманинова и выключил верхний свет. Затем устроился в кресле и стал ждать. И вот его ожидание кончилось. Ник не мог оторвать от нее глаз. Хотя он приложил старания, чтобы заказать изысканный, соблазняющий ужин, в действительности единственным блюдом, которое он хотел попробовать, была Клер. Сейчас она выглядела еще красивее, чем в свадебном платье. Тонкая ткань сорочки и пеньюара облегала ее фигуру, очерчивая при движении все изгибы тела, вырисовывая каждую восхитительную округлость и впадинку. Когда она вышла к нему, сопровождаемая легким шелестом бледно-желтого шелка, мерцающего в приглушенном свете, его сердце рванулось вверх и замерло в восхищении.
Они не могли есть. Суп из омаров, зеленый салат, слоеные круассаны, жареный палтус в лимонном соусе, молодой картофель и свежий аспарагус едва удостоились их внимания. Зато они пили шампанское, и Ник намеренно медленно потягивал его из своего бокала, хотя тело было напряжено от подавляемого желания, и он едва мог сдерживать себя, чтобы немедленно не заключить Клер в объятия. Ник наслаждался каждым мгновением, растягивая ожидание, чтобы, потом сильнее почувствовать наслаждение.