Клер обняла хрупкую девочку. В ее глазах тоже стояли слезы.
— Прости меня, — прошептала она. — Я не ожидала, что это так расстроит тебя. — Клер почувствовала себя виноватой.
— Просто я… я думала… — Бриджит отстранилась и посмотрела на Клер. Слезинки катились по ее щекам.
— О чем, моя милая? — Клер осторожно платком промокнула слезы на лице девочки.
Нижняя губка Бриджит задрожала. Она отвернулась, с трудом пытаясь сдержать новый поток слез.
— Ни о чем. Это… это глупости. Я просто дура.
Клер ласково дотронулась до ее плеча. Бриджит наклонила голову, и слезы вновь хлынули из ее глаз. Клер участливо обняла девочку и тоже неожиданно расплакалась.
— Все будет хорошо, — пыталась она успокоить Бриджит и заодно себя. — Но я хочу, чтобы ты рассказала мне, о чем ты думала.
— Это так глупо, — срывающимся голосом сказала девочка. — Я думала… я иногда мечтала, что вы с Ником… я знаю, что вы не могли бы стать моими родителями, но…
Она всхлипнула. Клер крепче обняла девочку. Боже милостивый! Какая жестокость с их стороны… Нечаянная, но все равно жестокость.
Прежде чем уйти домой, Клер попросила разрешения поговорить с мистером или миссис Сайвик. Минут через десять Джерри Сайвик, приятная сорокалетняя женщина, вышла к ней в вестибюль.
— Здравствуйте, миссис Каллахэн. Какой приятный сюрприз. Мы так давно не видели вас. Дети о вас скучали.
Клер опять почувствовала себя виноватой.
— Вы хотели о чем-то поговорить, миссис Каллахэн?
— Да. Не могли бы мы пройти к вам в кабинет?
— Конечно.
Когда в маленьком кабинете Джерри они уселись в мягкие кресла, Клер сказала:
— Миссис Сайвик, нельзя ли отпустить Бриджит на выходные? Мне бы хотелось, чтобы она провела их со мной.
— Вообще-то это не принято… Детей отпускают только к близким родственникам. Но в вашем случае… Собственно, почему бы нет? — Джерри улыбнулась. — В конце концов, вы и мистер Каллахэн столько делаете для нас.
Я должна сказать ей, что мы с Ником разошлись. Это нечестно по отношению к ней, подумала Клер.
— Спасибо. Я вам очень признательна. Я заеду за ней в пятницу примерно в половине шестого, хорошо? — сказала она, вставая и протягивая Джерри руку.
— Хорошо. — Джерри тоже поднялась, и они обменялись дружеским рукопожатием.
— А где Бриджит? — спросил Ник после первых радостных приветствий. Он не должен был так надолго забывать о детях.
Лайза удивленно посмотрела на него своими выразительными темными глазами.
— Она у вас дома!
— У меня дома?
— Ну да. Клер взяла ее вчера вечером. Она проводит выходные с вами. Вы что, не помните?
Ник растерялся. Клер забрала Бриджит? На выходные? Что происходит? Он должен разобраться.
— Я не разговаривал с Клер, — нашелся он.
Чтобы не вызвать у детей беспокойства, он провел с ними около двух часов, а потом направился в кабинет Пола Сайвика.
— Ник! Рад видеть тебя! — сказал Сайвик вставая. — Ты давно не был у нас.
— Почему Клер взяла Бриджит на выходные? — спросил Ник без всяких предисловий. — Кто ей разрешил?
Сайвик побледнел.
— Джерри разрешила. А в чем дело? — Он нахмурился. — Твоя жена заехала за девочкой. Я сам это видел. Я думал, ты в курсе…
— Напрасно. Мы разошлись. Идет бракоразводный процесс.
— Слушай, но что плохого, если Бриджит проведет выходные с миссис. э-э… Каллахэн…
— Будем надеяться, — сказал Ник. Он понимал, что поступает неразумно, но не мог сдержаться.
Неужели призрак былой любви, того, что он потерял, будет всегда преследовать его? Неужели он не сможет отделаться от воспоминаний? Хуже всего то, что Клер может нечаянно пробудить в Бриджит необоснованные надежды, а затем бросить ее. Как она это сделала с ним.
Он должен вмешаться. И немедленно.
Дядя и тетя Клер уехали на выходные в Нью-Браунсфелс навестить старых друзей, оставив дом в распоряжении Клер и Бриджит. В субботу выдалась чудесная погода — удивительно солнечная и теплая для начала февраля, и Клер с Бриджит решили провести день на свежем воздухе. Позавтракав, они надели джинсы, кроссовки, свитера и поехали в зоопарк. Гуляли, смотрели на животных, разговаривали. Впервые за последние недели Клер чувствовала себя почти спокойно. Быть может, она сумеет прожить и без Ника? Правда, утешение в обществе Бриджит можно получать лишь изредка. Но надо принимать жизнь такой, как она есть, ничего не поделаешь.
— Тебе плохо без мамы, Клер? — спросила Бриджит, когда они медленно шли по дорожке зоопарка.
— Очень, дорогая. — Сейчас Клер уже было не так больно говорить о Китти, как в первые недели после ее смерти.
— Мне тоже плохо без мамы. — Бриджит засунула руки в задние карманы джинсов и начала разглядывать медведей гризли, разлегшихся на нагретых солнцем камнях. Клер посмотрела на девочку. Та была по-настоящему красива. Достаточно ярка и грациозна для того, чтобы в будущем работать моделью. Может быть, стоит поговорить о ней с Ритой?
— Ты расскажешь мне о своей маме? — спросила Клер. Бриджит повернулась к ней и кивнула, — Пойдем возьмем что-нибудь попить и присядем, — предложила Клер.
Они взяли по стаканчику сока и сели за столик. Бриджит начала свой рассказ.
— Мама умерла, когда мне было восемь лет. Но я помню ее. Она была очень красивая. У нас было мало денег. Мама рисовала мне бумажных кукол. Соседские девчонки завидовали мне. Когда она умерла, все изменилось. Папа пытался заботиться обо мне и брате, но, наверное, у него не очень хорошо это получалось. Он стал много пить. — На лицо девочки набежала грусть.
— Что случилось потом?
— Когда мне было десять, а моему брату Шону — пятнадцать, папу убили в пьяной драке. — Девочка произнесла это безо всяких эмоций, и сердце Клер сжалось. — У нас с братом не было денег, и некому было нам помочь.
Непослушная прядь волос упала на лоб Бриджит. Клер захотелось пригладить волосы девочки, дотронуться до ее щеки и сказать, что все будет хорошо.
— У вас не было родных?
— Нет. У мамы есть сестра — тетя Кэтлин, но она уехала в Калифорнию или куда-то еще, и мы не знали, как разыскать ее. — Бриджит посмотрела на Клер ясными голубыми глазами. — Папа всегда говорил, что тетя Кэтлин — шлюха.
Клер вздрогнула. Не от того, что тетка Бриджит была проституткой, а потому, что девочка воспринимала это, как должное. Она произнесла «шлюха» так же спокойно, как могла бы сказать «учительница».
— Чтобы зарабатывать на жизнь, Шон начал продавать наркотики и, наверное, стал пробовать их сам. Соседи позвонили людям, которые занимаются детьми. Они приехали и отправили брата в центр по реабилитации, а я попала в этот детский дом.
— И с тех пор ты здесь?
Бриджит хмуро кивнула.
— Шона, наверное, уже выпустили, потому, что ему сейчас восемнадцать. Я все жду, может, он придет и заберет меня отсюда. Или, может быть, кто-нибудь удочерит меня. — Она снова посмотрела на Клер своими чистыми яркими глазами. — Когда я познакомилась с тобой, я начала мечтать, как было бы хорошо иметь родителей, похожих на вас с Ником.
Клер дотянулась через столик и сжала тонкие руки девочки в своих. Она хотела найти нужные слова. Но все уже было сказано.
Клер устала, но это была приятная усталость — желанное утомление вместо нервного напряжения последних недель. Она с улыбкой посмотрела на Бриджит, сидящую рядом, на переднем сиденье «мерседеса». Если бы она могла сделать что-нибудь для этой девочки. Сколько покинутых, брошенных детей на свете! Клер понимала, что один человек не может решить все проблемы в мире, но если каждый справится хотя бы с одной… Она дотянулась до руки Бриджит.
— Что мы будем делать сегодня вечером? Перекусим в каком-нибудь ресторанчике? Или возьмем домой пиццу, и посмотрим пару фильмов по видео?
— Я… я бы хотела пойти куда-нибудь, — смущенно призналась Бриджит.