— Эй, Айна! — он легко тряхнул меня за плечи одной рукой, второй цепко удерживая за подбородок. — Ну что за женщины пошли?!
Убедившись, что я смотрю на него, он пощелкал пальцами перед самым моим лицом.
— Тебя не отравили, успокойся уже. И не смей больше подслушивать, ты поняла?
Заторможено кивнула, не сразу осознавая, что он мне говорит.
— То есть как, не отравили? Но кер Бальтазар сказал… — я нахмурилась, вспоминая безразличное упоминание четырех смертей.
— А я сказал, что тебе не о чем беспокоиться, — кажется, упоминание другого кера вывело его из себя. — Тебе недостаточно моего слова?
— Значит… со мной все хорошо? — неуверенно переспросила.
И вообще, он мне не доверяет, а я должна слепо уверовать в то, что странная магическая вещь, которая убила уже кучу народа, ничего мне не сделала?!
— Конечно нет, — вдруг поднял брови он. — Ты подслушивала мои разговоры. В королевском замке слугам, которые тайком выведывают чужие секреты, положено наказание плетьми…
По его тону нельзя было сказать, шутит он или говорит серьезно и сейчас и в самом деле готов меня выпороть.
Внутри все похолодело от страха и, вместе с тем, возмущения.
Я ведь не виновата! И я не сделала ничего плохого. Было обидно, почти до слез.
— Тут окно было открыто, я не виновата… — начала говорить, уже понимая, что оправдание так себе. — Не я его открывала.
— Хочешь сказать, что я сам виноват?
Уголки его губ чуть подрагивали, но я не понимала, что это значит. Он смеется надо мной? Шутит? Или просто его веселит возможность отхлестать меня? И как мне, нечистый побери, ответить на его вопрос? Что за привычка спрашивать так, что любой ответ будет неправильным? Проклятые аристократы, почему у них все не как у людей? И вообще, он же — маг! Если разговор был такой приватный, разве не следовало как-то магически сделать так, чтобы никто посторонний их не слышал? А теперь, что бы я ни говорила, он просто использует это против меня. Так не лучше ли вовсе молчать?
Я поджала губы и опустила голову, упершись взглядом в его начищенные до блеска сапоги. Арквил мягко приподнял мой подбородок, вынуждая снова смотреть на него, но я трусливо зажмурилась.
— Айна, посмотри на меня… — сказано было так, словно он говорил с ребенком — без раздражения и угрозы. От удивления я распахнула глаза. — В следующий раз, если рядом будет открытое окно, дверь — что угодно, что даст тебе возможность услышать или узнать то, что тебя не касается, просто отойди. Поняла?
Я коротко кивнула, чувствуя, что угроза миновала, но зудящее внутри беспокойство все же не дало промолчать:
— А со мной точно все будет в порядке? — я постаралась прислушаться к себе.
Может быть, Арквил ошибся, и я все-таки отравилась?
— Вы сказали, что я жива из-за какого-то состава, но ведь я ничего не трогала у вас в лаборатории… — паника снова удушливой волной начала подниматься во мне, а желание жить лишало здравого смысла, заставляя продолжать говорить, несмотря на то, как недобро сузились глаза кера. — А если вы вдруг ошиблись? Вы же сами эту бусину трогали через платок, а я…
Ну вот точно — это все нечистый немой, это он меня все время дергает! Иного объяснения я своей глупости и невезению не видела. Надо будет при первом удобном случае принести жертву глухому богу — вдруг поможет.
Неожиданно мужчина приложил указательный палец к моим губам, прерывая мою речь:
— Кажется, все-таки плети тебе не помешают, хотя бы в целях профилактики, — я замолкла на полуслове. Снова этот тон! То ли шутит, то ли действительно готов меня выпороть. — Просто приготовь своей дочери что-нибудь и потом займись моей ванной. И перестань себя накручивать. Все хорошо.
Мужчина тяжело вздохнул и наконец выпустил мой подбородок, разворачиваясь и ступая неслышным шагом. И уже почти вышел из кухни, но вдруг остановился в дверях и, медленно обернувшись, добавил:
— Я буду в лаборатории. Если вдруг снова что-то пойдет не так, тушить ничего не надо.
Я снова кивнула, напоминая себе болванчика — детскую игрушку, только и умеющую что качать головой. Оставшись одна, несколько минут просто стояла посреди кухни, пытаясь осмыслить произошедшее. Может быть, когда Арквил увидел, что я хочу поднять бусину, он наложил на меня какое-то заклятье, заблокировал действие вредного волшебства? Не зря же та блеснула в моих руках. Да, наверное, так и было, и именно это меня спасло.
Да уж, не зря отец говорил, что вся магия в мире от нечистого. Пусть официально волшебники давно на службе короля, это не отменяет того, что от колдовства одни беды.