Через неделю таких страданий из десяти лучших подруг остались только три. Остальные испарились, узнав, что я потеряла в статусе и больше не в отношениях с этим породистым болваном.
Тут еще и папочка подкинул дровишек!
По магопочте пришло письмо с приглашением на его свадьбу с герцогиней Атери, а также извещением о том, что после получения диплома я должна буду отправиться на вольные хлеба и покинуть свою любимую квартирку.
Мой отец долгие годы был один, ни братьев, ни сестер у меня не было, его можно было бы понять. Если бы он не выгонял свою кровиночку на улицу. Отцу вообще была свойственна холодность по отношению ко мне, но сейчас…
Как пить дать, это герцогиня, Иветта! Вдова охмурила отца, как мальчишку, и вертит им теперь как захочет, разбазаривая семейный капитал.
Через две недели моего загула из деканата «Академии Стихий» пришло ненавязчивое сообщение гласящее, что, если я не явлюсь к выпускным экзаменам, то диплома мне не видать, как собственных ушей.
Пришлось взять себя в руки.
И хоть из зеркала на меня теперь смотрела опухшая от слез девица с потухшими зелеными глазами, я все равно была полна решимости.
Все! Баста! Больше никакой любви, никаких отношений! Никаких замуж, семьи и детей!
Только учеба, карьера и работа.
С такими громкими обещаниями самой себе я и заявилась в академию. Пыл тут же поубавился.
В академии творился бедлам!
Во всей Мерсии творился бардак, после заявления представителей клана «Серых Волков» о том, что их наследник женится на чистокровной волчице. Учитывая то, что я последние годы была неизменной спутницей Сержио, которую он гордо величал «своей парой», случился резонанс. На улице на меня показывали пальцем, а в стенах академии смеялись в лицо говоря:
– Ну что, получила свое, подстилка?
Сержио, конечно, мою репутацию сохранять не стал, налево и направо рассказывая о нашей с ним романтической жизни. Его месть за отказ быть любовницей ранила в самое сердце, но она же помогла мне открыть глаза, снять розовые очки и перестать вздыхать о потерянной любви.
Я чуть было не завалила экзамены, но добрые преподаватели-экзаменаторы пожалели меня, увидав вместо жизнерадостной улыбчивой рыжей язвы ее бледную тень с кругами под глазами.
– Приходите через полгода, милочка, – пробасил невысокий лысоватый тролль-ректор, – А пока нервишки подлечите, отдохните и подготовьтесь как следует к экзаменам.
– Лорд Хараш, благодарю вас, я не подведу, – улыбнулась директору и со спокойной душой ушла собирать вещи: из квартиры все равно нужно было выселиться до выходных.
Глава 2: О лишениях и решениях
Подсчитав свой скудный капитал, я решила, что наилучшим решением будет сэкономить средства, временно пожив у подруг. Чем и воспользовалась сразу же, благо, подруги оказались что надо и не стали возражать.
Назло Иветте я забрала все до единой вещи и мебель из любимой квартирки, и распродала большую часть имущества. Открыла счет в гномьем банке, куда и положила скромную выручку. Мда, в продажах мне точно не работать. Продешевила ведь, как пить дать. А куда же податься? Я, конечно талантливая техноведьма, артефактор хоть куда, вот только… Без диплома артефактора можно загреметь на каторгу. А надо оно мне? Конечно, нет.
Сохранила только подвеску на цепочке, что осталась от мамы.
Мда. Мама. Почему я все еще ждала, что она ко мне вернется, сама не понимаю. Ведь ушла она давным-давно, еще когда я была совсем крошкой. Да куда там ушла, это еще громко сказано. Бросила.
– Лингрен, я тебя очень люблю, дорогая, – немного неловко начала подруга, – Но, мы посовещались с Клайдом и решили, что тебе пора съезжать, – с последними словами робко опустила глаза Клотильда, третья из оставшихся подруг. Уже две недели с небольшим я стесняла их с мужем в небольшой съемной комнатушке на окраине Марситаля. Клайд едва закончил отделение механики, опыта у него было мало, вот и работал он простым помощником конструктора, набираясь необходимых знаний и мечтая собирать корабли, и дирижабли. Я и сама понимала, что содержать меня ребятам тяжело.
Больше месяца я уже скиталась по друзьям. Пора и честь знать.
– Кло, я завтра же съеду, обещаю, – заверила подругу, показательно не замечая облегченного взгляда Клайда. Мог бы и придержать эмоции, гад. Мы с ним друг друга недолюбливали.
– Лин, мой дядя согласился взять тебя к себе в таверну подавальщицей, – начала Кло, а увидав, как я гневно вытаращилась, примирительно вытянула руки вперед, – Подожди, не спорь! Я знаю, что это ниже твоего достоинства, но ты все же подумай.
Клотильда была серьезна как никогда, от этого мне было лишь горше.
Знаю, она обо мне беспокоилась, ведь работы я так и не нашла: в чайной лавке огрела по руке хозяина, когда тот ущипнул меня за зад. Выгнали в тот же момент. В роли секретаря пробыла всего три дня, отказавшись лечь под важных гостей босса. Загонщицей грифонов я была целую неделю, но, упав в хранилище с навозом, внезапно поняла: не мое, ой не мое это и точка. Не лажу я с животными, почему-то они от меня шарахаются, словно я не магичка, а самая настоящая нежить.
– Что бы я без тебя делала, Кло, – обняла всхлипывающую подругу, втихаря показывая язык Клайду. Я ему еще припомню.
Пожитки мои и собирать не пришлось, всего-то и был небольшой чемоданчик.
Так я и очутилась в дешевой таверне «У пегаса». И «дешевой» еще громко сказано.
Самая грязная конура во всем Марситале, где даже путаны не торговали собой, брезговали. Зато любителей гномьего самогона всегда был полон зал.
Комнатушка без ванной комнаты стоила медяк в неделю, тарелка вонючей похлебки всего стекляшку, а это означало, что в ближайшие несколько месяцев я точно не умру от холода и голода. Зима близко. А зимы в Мерсии холодные, не столько температурой воздуха, сколько порывистыми ветрами.
Перспективы, конечно, радужнее некуда. Но, выбирать не приходилось, поэтому и такой небольшой удаче я была рада. Если, конечно, можно назвать удачей выторгованные несколько месяцев жизни в тепле.
Работу я по-прежнему искала, дажа стала на учет в гильдии труда. Вот только, как оказалось, зря: пришлось заплатить налог на безработицу.
Мне отказывали везде.
Куда бы я не пришла, больше недели нигде не задерживалась.
И причины были каждый раз все более и более сомнительные.
Уж не папенька ли решил доконать меня, довести любимую дочь до ручки, чтобы я приползла на коленях домой, умоляя о крове и пище, а он бы меня выдал быстренько замуж за какого-нибудь старого хрыча?
Ну да, сейчас же. Разбежалась, лечу, сломя голову, и волосы назад. Не дождется, он и так меня любовью особенно не потчевал, так вот и не лез бы с матримониальными планами. Сама разберусь.
Разобралась.
Два месяца пролетели как один день, из бедной страдалицы я превратилась в нищую, в кармане оставались только пара медяков. Настрой поубавился.
С работой засада, домой никак нельзя. Не хочу замуж за старого хрыча!
Тут-то я и вспомнила о своих низших талантах, а именно, о талантах играть в кости, карты, фанты.
Словом, во все, что угодно. Главное, на деньги.
Папенька когда-то давным-давно, когда мне было лет восемь, все никак не хотел менять уклад жизни. Подумаешь, есть дочь, или нету. Он частенько организовывал знатные приемы и вечера, собирая толпы визжащих девиц, организовывая покерные столы. Чтобы я не слонялась без дела, он научил меня играть в нарды. И понеслось! Талант у меня обнаружился. Папенька, гордый и уважаемый всеми профессор Линард, попался как мальчишка. Его гордость была уязвлена, ведь собственная дочь его обыгрывала раз за разом.
Проиграв мне половину состояния, отец, конечно же, пожалел. Комиссии собирал, друзей приводил, и хоть бы что! Всех подчистую разносила в пух и прах. В какой-то момент взрослые игры мне наскучили, мне, как любой маленькой девочке, захотелось кукол и плюшевых медведей, и я стала поддаваться, чем и погасила возросший интерес родителя.