Выбрать главу

Что же происходит? Может быть, ему нравится какая-то другая женщина? А он при этом вынужден проводить отпуск в моей и Санькиной компании. От этой мысли все похолодело изнутри. Я ведь не смогу без него… А интуиция подсказывала мне, что я недалека от истины.

Молча я вернулась, практически молча сварила уху. Сережа ходил весь из себя извиняющийся, постоянно порывался помогать. Может быть, не надумай я всех этих мыслей, я бы уже была полностью счастлива. Может быть. Но они, мысли эти, так и вертелись в голове.

Мы покушали, и набегавшийся за день Санька тут же забрался в палатку и заснул сном праведника.

Я не привыкла носить камень за пазухой, поэтому сама предложила мужу:

— Сережа, тебе не кажется, что нам стоит поговорить?

— Давай поговорим, — согласился он.

— Что такое с нами происходит? Может, ты уже не так тепло относишься ко мне, как раньше, но зачем же постоянно меня обижать? Я все-таки мать твоего ребенка, и хоть какое-то уважение заслужила.

Видит Бог, как мне хотелось, чтобы он обнял меня в этот момент, поцеловал, сказал, что любит по-прежнему! Но от того, что я услышала, у меня просто все похолодело внутри.

— Прости меня, я не прав! Я действительно тебя уважаю и ценю. Но то, что было — прошло. И мне самому очень горько это осознавать…

Помимо моей воли слезы покатились градом, я схватила сигареты направилась прямо к берегу. Жадно затягиваясь, я даже не в силах была ни о чем думать.

Все, конец! Эта сказка не смогла длиться вечно. А ведь как я мечтала, что мы с ним будем старенькими, седенькими, будем гулять под ручку по аллеям парка и говорить, говорить обо всем, о чем угодно! Не будет. Ничего этого не будет!

Сережа подошел и уселся рядом.

— Тебе кто-нибудь нравится? — спросила я.

— Нет пока…

— А, может быть, у нас с тобой еще есть шанс?!

— Нет, — он решительно помотал головой. — Нет, Алена, нет…

Мы долго еще сидели на темном берегу и разговаривали. От бесчисленного количества выкуренных сигарет во рту стоял противный металлический вкус.

Я заметила явные перемены в наших отношениях где-то полгода назад, хотя Сережа утверждает, что все произошло еще раньше.

— Почему же ты ничего не сказал тогда, когда все еще можно было спасти?

— Знаешь, когда я все понял, то изменить уже ничего было нельзя.

Он немного помолчал, глядя на темную воду. И добавил:

— Я сниму где-нибудь квартиру. Нет, скорее всего, только комнату, на квартиру денег не хватит. Вам с Санькой обязательно буду помогать.

— И когда ты собираешься это сделать?

— Не сейчас, не так сразу, разумеется. Где-нибудь через месяц.

— Давай попробуем в этот месяц… Нет, я просто хочу сказать, что сама постараюсь в этот месяц сделать все от меня зависящее, чтобы у нас дома стало тепло, хорошо и уютно…

Мы забрались в палатку, но сна не было. Сережа тоже не спал. Он всегда засыпал раньше меня, и я знала, как он дышит во время сна. Только сладко посапывал ничего не подозревающий Санька. Который не знал еще, что через месяц его любимый папа станет «приходящим».

Казалось, все внутри у меня умерло в один момент. Не было ничего, кроме жгущей пустоты. Сердце обгорело, покрылось коркой пепла и льда, и только в самой середине оставался маленький, живой, больной комочек. Приходили какие-то воспоминания, и тут же, точно черной стрелой, зачеркивались мыслью: этого больше не будет. Никогда!!!

14. Четырнадцатая, но по сути — тринадцатая по всем статьям

Уже начало светать, когда мне удалось немного задремать. И в этот момент случилось странное происшествие. Кто-то стал греметь нашей посудой, стоявшей снаружи. Батюшки, неужели призраки из Черного озера пришли сюда по наши души, решила я спросонок. Сережа всегда просыпается быстрее и легче, чем я. Вот и на этот раз он вскочил, схватил фонарик и через секунду был уже снаружи.

— Алена, иди сюда быстрее, — донесся до меня его голос.

— Что там такое? — высунула я голову из палатки.

— Смотри, кто к нам пришел! — весело сказал муж, освещая что-то под ногами. — Ваши в гости пожаловали!

И точно. Около наших мисок и кастрюлек, не вымытых вечером по причине наступившей темноты и всяких разных разговоров, свернулся клубком огромный ежик. Наверное, что-то покушать искал.

— Интересно, это еж или ежиха? — спросила я.

— Тебе лучше знать.

— Почему это?

— Потому, что говорят, что различить пол у ежиков могут только сами ежики, — веселился Сережа.

— Я, конечно, Ежик, но не настолько. Давай лучше его чем-нибудь покормим, все-таки почти родственником мне приходится.

— Как ты собираешься его кормить, когда он клубком свернулся?

— Ничего страшного, — ответила я. — Что-нибудь ему оставим. Он потом развернется и слопает.

И мы принялись вдвоем выскребать из кастрюли в пустую консервную банку остатки ухи и рыбные головы, добавляя хлебных корок.

Укладываясь спать по новой, я с удовольствием думала, что все-таки здорово, что пришел этот огромный еж. Будто бы сам лес передал нам привет, прислав в качестве парламентера такого симпатичного обитателя. Не расстраивайся, мол, Ежик человекообразный, жизнь продолжается, и все будет хорошо! А то, что от наших иногда только шкурка колючая остается, так это — скорее исключение, чем правило. Живут ежики! И никому не удастся их уничтожить.

Может быть, и у меня есть шанс? Все-таки впереди месяц. Целый месяц!

Когда мы проснулись, консервная банка была пустой. Что ж, мой «сородич» оказался личностью не робкого десятка!

Мы позавтракали и стали собираться. Санька в очередной раз пересчитывал свою пачку мелких купюр, а я решила выкупаться на прощание, хотя вода после всех этих дождей и была ужасно холодной. Расчесываясь, я в любом случае должна была заглянуть в зеркало. Что ж, лиловую шишку на лбу и пластырные нашлепки дополняли темные круги под глазами, результат бессонной ночи. Да уж, я заметно «хорошею» с каждым днем отпуска!

Дальше наш путь лежал на юго-запад по небольшой малоезженой дороге, но с асфальтовым покрытием, как убеждала карта. Мы планировали проехать до известной нам излучины реки Нарочь, остановиться там на ночлег, а на следующий день уже быть дома.

Все утро Сережа был образцом внимательности и предупредительности. Словно погода осенью. Когда вот-вот должны наступить холода и морозы, приходит бабье лето, радует последним теплом, золотом листвы и пронзительно-голубым небом. Месяц! Всего лишь месяц…

Для того чтобы вращать педали, особых интеллектуальных усилий, как правило, не требуется. Вполне хватает только силы мышц, тем более что собачий укус больше не беспокоил. Поэтому вольно или невольно я принялась размышлять о происшедшем.

Безусловно, я сама во всем виновата. Работа у меня, понимаешь ли! Вот и сиди теперь со своей сверхважной работой, дура! Три года не была в отпуске, устала так, что когда Сережа принимался что-то рассказывать, даже не слушала его. Просто не могла ничего воспринимать. Все думала, как мы хорошо будем жить когда-нибудь тогда, когда у нас будет много денег, просторная квартира… Только немного подождать, потерпеть. Казалось, для этого нужно еще только одно небольшое усилие. А за ним еще одно. И еще, и еще. И я даже не заметила, как все это превратилось в бег по замкнутому кругу. Вернуть бы то время, все бы сделала иначе… А сейчас он уходит. Не к кому-то, а просто от меня!

Хотя, с другой стороны глядя, сколько супружеских пар, став чужими людьми, находясь давным-давно в разводе, продолжают жить в одной квартире. Потому что чужие. Потому что не болит. А ему болит, вот и хочет он бежать. Только от меня или от себя? Не знаю. Знаю только одно. Что люблю его. И что этот месяц постараюсь превратить в сказку. Даже если он уйдет, то будет вспоминать меня не как склочную истеричку, а как достойного человека, интересную женщину.

На ухабе велосипед подскочил, и зеркало, кое-как закрепленное после аварии, сбилось и безжалостно показывало «интересную женщину» во всей ее красе. Да уж, холера ясная!