Выбрать главу

Вот и Роман, сидя скованный на стуле в этой комнате, наделся, что проход ещё работает, и янки его не обнаружили. А судя по электрораспределительному шкафу, который так и стоял с тех времен на том же месте — шанс был, и очень большой.

Как всё же хорошо строили военные городки. Обязательно, где-нибудь есть подземный проход и не один.

Значит, амеры нашли один такой и успокоились. Ну, правильно, в их понятие не укладывается, зачем тоннель на гауптвахте, сбегут ведь. А раньше рядом с «губой» штаб был. Всё это делалось для эвакуации семей офицеров на территорию части, чтобы избежать захвата, если часть окажется в осадном положении или для эвакуации самого штаба, если совсем кранты.

Размышления Романа прервали двое вошедших, они принесли пару кресел и поставили их за стол напротив него. «Сейчас ужинать будем, — подумалось Ромке, — жаль, руки связаны. Пытка голодом, так сказать. Они будут есть, а я буду смотреть».

Но нет, в помещение вошли ещё двое в полевой форме. Он глянул на них и улыбнулся, в званиях амеров Рома разбирался слабо. Так по фильмам, у одного на воротнике две шпалы или римская цифра два, чёрт их знает. Кажется Капитан? А у второго, что-то типа шеврона. Ну скорей всего, сержант какой-то. Ждём-с, что скажут.

Вошедшие не спеша прошли и сели в поставленные кресла. Тот, что капитан, положил руки на стол и спросил:

— Who are you?

Второй незамедлительно перевел его вопрос на туркменский язык.

У Ромы глаза полезли на лоб, он ухмыльнулся, ткнул себя пальцем в грудь и сказал:

— Ихь бин русиш, — потом скривился и более громко добавил: — Ай эм рашен. Понимайт?

От комичности ситуации он чуть не рассмеялся. «Ну пиндосы, ну лажанулись- меня приняли за туркмена. У них с мозгами явно что-то набекрень».

Капитан вскочил с кресла и начал изрыгать поток словесности во всех красках. По фразе «маза фака», Роман понял, что тот кроет всех матом и другими нехорошими словами. Когда словесный поток закончился, капитан подхватил со стола своё кепи и покинул помещение. За ним ретировался и сержант. Рома понял, что допрос отменяется. «Факир был пьяный, фокус не удался»

Отвели в камеру Романа те же конвоиры. Когда он вошёл, Миха уже сидел на нарах, обхватив голову руками.

— Привет, — улыбнувшись, сказал Ромка.

Кудря опустил руки и поднял на него глаза.

— Жив? А где Волк?

— Не знаю Мишка, здесь только мы с тобой. Боюсь, Волк сгорел в машине.

— Чем нас так садануло? Всё тело лимит и голова раскалывается.

— Могу только предполагать. Думаю, это последствия электрошокера. Меня также ломало, когда привели в чувство.

— Куда тебя водили?

— Хотели допросить, но накладка случилась, переводчика на русский у них здесь нет. Попытались со мной по-туркменски говорить, я чуть от смеха не подавился. Видел бы ты их рожи, удивленные как у камбалы.

— Чё говорить-то на допросах будем?

— Да ничего, как всегда — коммерсанты, ехали с суммой наличности договариваться о закупках. Потом какие-то вооруженные люди погнались за нами. Думали — бандиты, хотят ограбить. Вот и решили оторваться.

— А если спросят, что в Афганистан попёрли?

— Заблудились, местность плохо знаем. Мы же в ответ не стреляли. Машина сгорела, а они вытаскиванием её не озаботились. Вот пусть и доказывают, что мы не те, за кого себя выдаем. Можно им вообще сказать, что мы сюда много раз ездили на базар. Там многие продавцы нас знают, мы же закупали там абрикосы. Так что, свидетелей куча, подтвердят, что мы комерсы. А также, что мы сразу наличкой расплачивались.

— Ясно. Думаю, с этим проблем не будет. Главное, Агашку в тени оставить.

— Эт точно, — подтвердил Ромка.

— А где мы, не знаешь?

— Знаю Миха, знаю. И ты знаешь — мы на «губе» погранотряда, в Тахта — Базаре.

— Да неужели?

— Именно, Миха. И знаешь, где они допросную устроили?

— ???

— В том самом хитром подвальчике самого Сбруева, — многозначительно произнес Ромка и поднял указательный палец вверх.

— Весело. А какая польза нам от этого?

— А польза, самая что ни наесть, пользительная. Там всё осталось по-старому. И думаю, у нас есть шанс слинять отсюда.

— Ну, тогда ждём переводчика, осматриваемся и действуем?

— Обязательно.

Вскоре им в камеру принесли поесть — на пластиковых подносах, в пластиковых тарелках и с пластиковыми ложками. На подносе в тарелке была какая-то каша, лежала пара галет, и стоял пластиковый же стаканчик с кофе. По крайней мере, по запаху определялся как кофе, на вкус — мочеподобный напиток.

— Что за хрень? — скривился Миха, перемешивая кашу в тарелке.

— Не знаю, что-то бобовое, скорей всего — фасоль. Специально дали, чтобы мы запердели друг друга насмерть или задохнулись от вони, — рассмеялся Ромка.

— На вид дерьмо, но есть надо, — Мишка зачерпнул ложку каши и сунул её в рот, прожевав и проглотив, добавил:

— На вкус тоже, не нектар.

Пока Роман ел кашу, Мишка уже всё оприходовал и собрался пить «кофе».

Сделал глоток и тут же выплюнул всё на пол.

— И это кофе? Такое ощущение, что заваривали его раз десять, моча-мочой. Не умеют пиндосы варить кофе. Либо скупость еврейская сказывается, либо руки из зада растут.

— Нет Миха, они помешаны на диетах, едят и пьют всякое дерьмо. Так сказать, диетическое. У них даже «Кола» диетическая есть. Смех, да и только. Это всё равно, что вместо сметаны майонез жрать.

День прошёл относительно спокойно. Побеспокоили их только ещё один раз, ближе к вечеру, когда снова принесли поесть, и до утра забыли о них.

Утром им снова принесли бобы, но вместо «кофе» дали маленькие пакетики сока. Всё же лучше, чем мочеподобный напиток. Сводили их оправиться по одному, и потом повели Мишку на допрос. Обратно его уже не привели. Роман слышал, как Миху заводили в другую камеру — он попытался возмутиться, но видно, получил прикладом в бочину и не стал больше спорить. «Догадались, что нас надо разделить, — подумал Роман. — Что-то они косяки допускают. Это надо было делать с самого начала. Но возможно, нас слушали и записывали разговор, надеясь, что мы ляпнем что-нибудь не для их ушей. Посмотрим, если допросную комнату не перенесли в другое место, то, либо не поняли наш разговор, либо не писали».

Спустя некоторое время пришли за Ромой. Конвойщики были уже другие. Отвели его в подвал в уже знакомую комнату и, как и вчера, оставили ждать допроса. «Странно как-то, — подумал Родной. — У нас наоборот — следователь сидит, ждёт задержанного. И предлагая ему присесть, как бы налаживает контакт. А эти, заставляют ждать себя. Может таким манером пытаются запугать? Чудно… но мне не страшно, и я даже знаю, что меня ждёт. Сначала вежливое обращение, потом угрозы, ну а дальше, возможно будут бить. А если и это не поможет, то укольчик хитрой сыворотки, и я сам буду выкладывать всё, что угодно».

Размышления его прервали двое вошедших: вчерашний нервозный капитан и лейтенант, который по- видимому, был переводчиком. Но Рома заметил, что лейтенант более уверен и ведёт себя как хозяин. Значит, это он навел порядок, разделив нас с Кудрей. Ну что ж, будем знакомы, господин ЦРУ или АНБ.

Сели они за стол, как и вчера — капитан по центру, а летёха слева от него. И допрос начался с того же вопроса. Лейтенант переводил быстро и довольно сносно говорил по-русски. Ну, это понятно, школа. Дураков в ЦРУ не брали. Одна беда, высокомерие их зашкаливало, они чувствовали себя главными в мире.

— Кто вы? — спросил капитан.

— Родимов Роман Сергеевич. Со мной были мои документы, думаю, вы их видели.

— Я не спрашивал ваше имя, я спросил кто вы?

— Ах, вы, наверное, имели в виду, кто я по профессии?

— Да, какой деятельностью вы здесь занимались?

— Я коммерсант. Покупаю, продаю, в основном — продукты питания.