— Нас приглашают на свадьбу, — сказал Ланс, вписывая Изабель.
— Почему это нас? — возмутилась девушка. — Я вижу только твое имя в пригласительном.
— Ошибаешься, — и Проныра продемонстрировал карточку с инициалами и фамилией подруги. — Вот, я уже тебя вписал.
Изабель поднялся с кровати и нависла над сидевшем на полу музыкантом.
— Как вписал, так и выпишешь, — с угрозой произнесла леди.
Проныра сверкнул глазами и тоже поднялся на ноги.
— Молчать женщина, — с насмешкой произнес Ланс. — Не спорь с муж...
Не успел Герберт договорить, как почувствовал, что его хотят бросить через бедро. Собственно будь Изабель чуточку быстрее, у неё бы это получилось, а так Проныра успел вывернуться из захвата и сам провел бросок. Девушка упала на кровать, а сверху, осторожно, уперев руки в матрас, рухнул Герберт.
— Я уже выучил все твои трюки, — с пиратским оскалом сказал Ланс.
— Мда? — томно протянула девушка, скользя рукой по спине парня.
— Впрочем, если ты не хочешь идти...
— Ой, да заткнись ты уже, — и Изабель впилась в губы парня жарким, страстным поцелуем.
Дальнейшее не представляет для истории никакого интереса, поэтому оставим двух молодых людей друг другу и немного проплываем по реке времени.
9 января 1996г, Англия, Гримо №12
— Кричер, — позвал Ланс.
Посреди комнаты стояли Изабель с Пронырой. Девушка надела черное, винтажное платье с глубоким вырезом, почти полностью открывающим правое бедро, и довольно выразительным декольте и обнаженной спиной. Когда Герберт впервые увидел этот наряд, то вообще не поверил, что эти бесформенные лоскуты ткань, нелепо пришитые пьяным кутюрье, могут быть платьем. Увы, юноша имел неосторожность высказать свои подозрения вслух, за что был отлучен от тела. А когда Бель выяснила что у парня нет ни одного костюма, кроме гангстерской тройки, то разразилась гневной тирадой, большую часть которой Проныра пропустил мимо ушей. Но все же Геб запомнил страшное «летом будем покупать тебе костюмы». В общем, подобное высказывание было страшнее билета в один конец до ада, но парень не стращался. Нет-нет, он вполне хладнокровно планировал свое самоубийство перед тем, как ему придется ездить по бутикам с подругой. Признаться, самоубийство действительно казалось более радужной перспективой.
— Уважаемый гость звал жалкого Кричера и гадкий Кричер явился на зов уважаемого гостя.
— Кричер, не мог бы ты нас перенести в сквер? — попросил Ланс, зная, что если он самостоятельно пробьется через щиты явки, ты создаст столько шуму, что слетится весь Орден.
В этот раз домовик не тушевался. Кричер схватил волшебников за руки и в тот же миг они очутились на небольшом пяточке, которой не проглядывался из окон штаба. Эльф поклонился, пожелал приятного вечера и бесшумно исчез, оставив после себя все ту же почти незримую дымку. Ланс уважительно кивнул головой, отдавая предпочтение именно такому «транспорту» а не этим выворачивающим наизнанку трансгрессиям, порталами и каминам. Позеленевшая Изабель была своего мнения, но все же решила придержать его при себе.
— Скорее! — крикнул Ланс, протягивая девушке руку — время почти подошло.
Бель успела дотянуться кончиком пальцев до мозолистой ладони Геба, и в тот же миг их подхватила могучая сила, заточенная в красивом, но таком простом приглашении. Сила подхватила молодых и понесла их через реки и поля, она перекинула их через горы, прокружила над лесами и полями, играла с ними в облаках, и чуть не окунула в пенистый, спокойный, величественный океан, пока наконец не поставила на небольшую портальную площадку неподалёку от пляжа, где и должно было пройти венчание.
Не успел Герберт проклясть пространственную магию, как его тут же заключили в крепкие, дружественные объятья. Подобного желудок Проныры мог и не пережить, поэтому музыкант поспешно выкрутился и предупреждающе поднял руку.
— Я все понимаю, Вик, но мне хреново.
— Слабак! — засмеялся всемирно известный ловец и хлопнул друга по плечу.
Щеки Геба вздулись, но тот все же удержался. Сам собой, юноша заметил девушку, чье платье весьма удачно гармонировало с костюмом Крама, так что не оставалось сомнений — это была его спутница. Леди оказалось высокой, стройной, с аккуратной грудью, тонкой талией, курносым носиком, красивыми серыми глазами и пышными, каштановыми волосами. То как она держалась и улыбалась, заставило Ланса убедится в том, что леди была Американкой.
— Может ты нас представишь? — хором спросили друзья и засмеялись, чем вызвали недоумение у подоспевших близняшек, а так же жениха Миллера и невесты пока-еще-Яковлевой.
— Герберт, познакомься, это Энн Эроуз.
— Энн, этот несносный парень — Герберт Ланс.
— Очень приятно, — кивнул Ланс, легко пожимая руку девушки.
— Мне тоже, — улыбнулась леди.
Пусть она и знала юношу как известного музыканта, но никакого восхищения в глазах не сверкнуло, только уважение и любовь к музыке.
— Виктор, ребята, познакомьтесь — моя подруга Изабель да Силва.
— Бель, это мои друзья, перечислять их долго, но они хорошие.
Ребята улыбнулись и стали знакомиться.
— И как вы терпите этого несносного кошака, — со смешинкой в тоне хмыкнула Анастасия.
— Сама удивляюсь, — хитро подмигнула Изабель.
Девушки, включая близняшек и Энн, засмеялись. Парни переглянулись и понуро покачали головами, понимая, что леди спелись. Впрочем, все метания и знакомства вскоре были решительно пресечены родителями будущих молодоженов. Предстояло начать церемонию.
Под открытым небом у алтаря стояло несколько рядов белых, пластмассовых стульев. Под шум прибоя на них рассаживались гости — не больше пятидесяти человек. К алтарю, по правую руку, встал Давид, чьим «бест меном» выступил Крам. Было видно, что поляк немного волнуется, что выражалось в том, что молодой мужчина постоянно теребил свою бабочку, давившую ему на горло, и поправлял черный фрак. Виктор как мог успокаивал друга, но у того все равно слабели коленки и сосало под ложечкой.
По левую руку, чуть в отдалении, стояли подружки невесты — Инна и Жанна. Одетые в одинаковые, лазурные, легкие платья, они ошеломляли не только своей красотой, но и зеркальной похожестью. Пожалуй, тот, кто не был знаком с девушками, ни в жизнь не отличил бы одну от другой. Герберт, Энн и Бель сидели в первом ряду, где расположились самые близкие друзья и родственники. Хотя, скорее родственники, а так же три «самых близких друга», но это уже мелочи.
Впрочем, сидели гости недолго, уже совсем скоро им пришлось подняться, когда красавицу Анастасию, сверкавшую белоснежным платьем, фатой и букетом алых, резко контрастирующих на фоне наряда, роз, сквозь ряды к алтарю повел отец. Шлейфа у платья не было, и поэтому его никто не нес, но по традиции позади все же шли дети — племянники невесты. Они держали в руках корзинки, где хранились солнечные брызги. Племяши щедро разбрасывали их среди гостей, порождая целое представление их резво бегущих солнечных зайчиков. Все же не стоит забывать, что свадьба была волшебной.
Наконец невеста, сопровожденная не только отцом, но и женскими аханьями, встала перед алтарем. Миллер, в последний раз поправив бабочку, повернулся лицом к священнику встав бок о бок с пока еще невестой. Герберту показалось немного чудным, что мужская часть родственников Давида, как и он сам, надели кипу, но при этом обряд проходил в христианском, католическом русле. Впрочем, учитывая, что сочетали магов, такие мелочи как-то сами собой вполне гармонично улеглись в сознание музыканта.
Смолкла легкая музыка, повисла тишина, разгоняемая лишь шумом прибоя, накатывающего на песчаный берег острова. Слово взял священник:
— Сегодня мы собрались, чтобы связать священными узами брака два страстных сердца, нашедших в суете друг друга. Перед тем, как начать обряд, я хочу спросить, нет ли среди присутствующих того, кто хочет сказать что-то против обручения двух страждущих?
Все молчали. Герберта так и подмывало отчебучить что-нибудь эдакое, но даже он понимал, что это будет не уместно, так что Проныра, как и все остальные, продолжал молчать.
— Повторяю укажи сейчас, или молчи во век.