They won’t come again,
‘Cause love is the end
Oh no my friend, love is the end
Герберт упал и скатился под откос, раскинув руки на лугу. На небе угрюмо сияли звезды — все столь же бесстрастные, все столь же угрюмые и холодные. Ланс усмехнулся, показал им средний палец и полез в карман. Оттуда он достал в заранее заготовленную пачку Кента, а так же бензиновую зажигалку. Щелкал кремний, но пламя не хотело вырываться. Тогда юноша с затаенной надеждой достал из кармана свою вишневую подругу, но палочка, треснув, развеялась прахом, унесенным ветром — люди не могут владеть палочками.
Take it back, don’t let it die
Oh rage against the fall of night
Because I still do depend on you
Don’t say those words that run me through
Герберт продолжил щелкать зажигалкой и наконец закурил. В небо взвился столбик дыма, заставивший парня зайтись кашлем — придется привыкать к магловским сигаретам. По уголку рта текла струйка крови, у парня не было сил чтобы даже крикнуть, не то что встать. Раны, абслютное магическое истощение, и осознание факта что волшебный мир остался за бортом, сделали свое дело. Ланс был обессилен, но не сломлен. Нет-нет. ЕмуудалосьпровернутьАферустолетия...
And so I tread the only road
The only road I know
Nowhere to go but home
Nowhere to go
Никто и никогда не узнает, почему Поттер смог победить Лорда, никто и никогда не узнает, суть Аферы столетия, никто и никогда не узнает, что кинул в котел Герберт Ланс в тот момент, когда все думали, что он тянется спасти Гарри Поттера. Ланс всегда любил цитировать знаменитого фокусника — чем пристальнее вы смотрите, тем меньше вы видите. Чтобы обдурить великих магов, было достаточно ловкость рук и никакой магии... Герберт наконец-то вернул долг Глазастику. Тот спас его, не желая славы и памяти для себя, оставшись в памяти людей монстром, то же сделал и Герберт. Однажды темный Лорд ослабнет настолько, что Поотер его повергнет и все будут его считать героем, а Ланса — двуличным, лживым монстром, обманувшим весь мир. Да, собственно так и было, ведь Проныра действительно обыграл весь мир. Афера столетия... лишь один человек в мире узнал её суть — Альубс Дамблдор, сумевший заглянуть в разум юноши.
Maybe our time is up
But still you can’t abandon
All the principles of love
Don’t say those words
Ланс умирал. Нет, без сомнений, истекая кровью он умирал. Но смотря туда, где не было его звезды, Проныра все отчетливее понимал, как он хочет жить. Как хочет обнять люб... нет, пока еще не время для этих слов... обнять дорогую ему девушку! Как хочет выйти нас цену и вновь играть для тысяч слушателей, или пусть даже для одного. Как хочет вновь встретится с друзьями, как хочет прокатиться в Африку, побывать на водопадах, на озере-небе, и еше много где. Ланс впервые захотел жить с такой силой, с какой не хотел никогда прежде. Но кровь неумолимо сочилась сквозь раны, а жизнь потихоньку покидала тело юноши.
Oh love is the end So let’s not pretend, ‘Cause love is the end
Но Ланс все так же не боялся смерти. Нет-нет, ни капли страха не было в затуманенных глазах юноши. Он был готов к тому, что должно было произойти. В конце концов он прожил хорошую, пусть и нечестную, но порядочную жизнь. Ланс был готов к новому путешествию, пусть оно даже и окажется по ту сторону грани. И стоило подумать об этом юноше, как произошло то, что называется... чудом. Простым чудом. Ведь, если подумать, вы согласитесь с тем, что Герберт Ланс как никто другой заслуживал чуда.
Don’t say those words Don’t say those words
Кровь остановилась, и словно впиталась обратно в тело, раны закрылись, оставив на память тонкие, но видимые рубцы. Будь Герберт Грейнджер... ну вы поняли, да? Ланс, поднялся на ноги и пошел к дому.
Одно чудо спустя
На скамейке перед крыльцом сидел Проныра и курил сигарету.
Don’t say those words ‘Cause love is the end
К нему вышла Изабель, укутанная в плотное порео. Она села рядом и протянула руку. Ланс вложил в ней сигарету, а потом и прикурил непослушной задигалкой. Так они и сидели, пока что-0то плотное не уперлось в ноги юноши. То ли слишком сильный порыв ветра, толи просто фантомное ощущение. Но Герберт Ланс знал, кто это был. Юноша потрепал рукой по воздуху и с горечью произнес:
— Прости друг, теперь мы разных мирах. Я тебя не вижу и не ощущаю.
Don’t say those words ‘Cause love is the end
Ланс вытянул вперед руку и подул ветер. Он укутал и обласкал пальцы, задув за руку, но никаких красок ветра за эти не последовало. Но стоило юноше закрыть глаза, как тут же он представил себе все те же рисунки животных, людей и замков, представил Роджера, положившему ему голову на колени и смотрящего грустными глазами.
— Но пусть я тебя не вижу и не ощущаю, — улыбнулся парень, словно слепой водивший рукой по воздуху. — Но я в тебя верю.
Да, верить — вот в чем заключалось волшебство. Самое важное волшебство, оторое не отнимет даже превращение из мага в человека. Пока Герберт Ланс верил, он оставался сухопутный пиратом, волшебником Гебом-Пронырой.
Ланс повернулся к подруге и произнес:
— Я...
Don’t say those words ‘Cause love is the end
Изабель подняла глаза и продолжила:
— Тебя...
Don’t say those words ‘Cause love is the end
И они вместе закончили:
— Люблю.
В этот же момент Уродец и Принц покинули своего подопечного, они улетали туда, где их ждали новые истории — каждого своя. Но если бы вы этот момент они опустили свои взгляды к земле, то увидели бы как на черном полотне искрятся две сигареты, чьи красные точки оказались похожи на новые звезды, зажёгшиеся на небосклоне.
====== Затянувшийся эпилог ======
В тот же день
— Что ж, — произнес мастер олливандер, бережно убирая вишневую палочку в футляр того же цвета. — Полагаю нам надо ждать твоего хозяина...
Десять лет и три месяца спустя
В салон, торгующий палочками, зашла пара, чьи лица скрывали черные балахоны. Впрочем, несмотря на то что дело было ночью, как только прозвенел колокольчик в зале тут же появился мастер Олливандер, создавший кресло под леди.
— Ну что же вы, моя дорогая, — ворковал маг. — В вашем положении нельзя даже ходить.
— Да ну что вы, — благодарно кивнула Изабель, пребывавшая на восьмом месяце беременности.
Герберт, который благодаря магии Косой Алее вновь обрел способность Истинному Взору, ошеломленно оглядывал магазин и продавца. Казалось, что несмотря на то что прошло уже почти шестнадцать лет, не изменился не только сам магазин, но и сам продавец. Олливандер, с точностью до пылинки на плече, выглядел точно так же, как и в тот раз, когда Геб зашел купить свою палочку. Что ж, во всяком случае теперь становилась понятна причина, по которой все взрослые маги так стремались Олливандера...
— Вот ваш чай, — сказал лидер известнейшей на оба мира рок-группы.
— Вижу вы помните свое обещание.
Вместо ответа Тобиас выложил на прилавок футляр вишневого цвета.
— Он уже истомилась за эти десять лет... полагаю вашему сыну придется несладко, когда он разбудит её еще через одиннадцать.
— Справиться, — отмахнулся Ланс, принимая футляр и выкладывая семь золотых монет.
— Не искушает?
— Ни капли, — и даже не смотря на футляр, Проныра передал его своей жене — миссис Ланс. — Впрочем, вы же ждете историй.
— О да.
— Тогда приготовьтесь, у меня их великое множество.
— Я уже предвкушаю.
Одно множество великих историй спустя
Перед тем как покинуть магазин, Ланс услышал из темноты:
— Вы стали слишком велики, Ланс. Река вас...
— Я знаю, — без тени сожаления произнес Проныра, откликаясь мраку магазина. А может мрак и был Олливандером? Или Магазин был Олливандером? Впрочем, такие загадки не для музыканта. — Я и так взял слишком много времени в долг.
Месяц спустя
— И мы прерываем нашу трансляцию экстренным выпуском новостей! — и вся чета Блэк-Уизли-Поттер мигом разочарованно выдохнула — ведь он смотрели трансляцию финала чемпионта мира Дуэльной Лиги! Картинка на экране сменилась, и теперь уже ахнула лишь одна — Гермиона Грейнджер. Она узнала эту небольшую виллу, но не могла понять, почему вокруг неё столпились тысячи людей, одетых в черное.