Мои противоречивые чувства были такими аморальными и совершенно не профессиональными. Я здесь в качестве куратора. Я ответственное лицо, но какой бы незначительной не была моя должность, мне не следовало желать парня, который пришел в группу ради лечения.
Что со мной не так? Это было так не похоже на меня, что я очень сильно разволновалась.
Макс лениво осмотрел комнату, не спеша прошелся взглядом по всему кругу пока его взгляд, наконец, не остановился на мне. Он облизнул нижнюю губу, и я, не удержавшись, посмотрела на его губы. Черт возьми…
От вспышки непонятных эмоций жар прилил к лицу. Так же внезапно, как они появились, они исчезли, будто их никогда и не было. Его язык исчез за зубами, когда он ухмыльнулся мне, заставляя гадать, способен ли он читать мои непристойные мысли.
И это разозлило меня. Он разозлил меня. Это неразумно. Ведь я даже не знаю его.
Моя шея стала ярко-красного цвета под его изучающим взглядом. Чем дольше он смотрел на меня, тем сильнее становилось странное ощущение близкого знакомства, которое я почувствовала, когда он только пришел. Когда он в итоге переключил свое внимание на других, воздух с шумом вырвался из моих легких и я смутилась.
Кристи странно посмотрела на меня, прежде чем снова повернуться к Максу. Его губы скривились, как будто что-то во всем этом забавляло его. Но потом, он будто выключателем щелкнул — лицо стало бесстрастным, а глаза серьезными. Как будто он надел маску. Причем сделала это очень плавно.
— Меня зовут Макс Демело, — начал он мягким низким голосом. Я проглотила большой комок в горле.
Этот голос. Я знаю его. Но откуда?
Макс поднял руки в воздух, Он пожал широкими плечами, как будто собирался раскрыть свои самые потаенные секреты. Его взгляд снова скользнул ко мне, и он сказал совершенно искренне:
— И я пришел сюда, чтобы меня спасли.
Этот парень серьезно?
Я посмотрела на остальных членов группы, и быстро поняла, что все они слепо поверили ему. Казалось, Кристи воспринимает его заявление всерьез, так как она наклонилась вперед, опираясь локтями на колени.
— Тебе это не кажется чрезмерно трудной задачей? — спросила она его. Уверена, что она была очарована Максом, как и все мы. Все, даже Эван и Эйприл, сосредоточились на светловолосом, голубоглазом парне, который нес свою уязвимость как почетный знак. Это так не вязалось с самоуверенным, насмешливым парнем, который зашел сюда пятнадцать минут назад. Он будто собирается на маскарад и пытается решить каким же персонажем ему стать.
Макс скрестил ноги и опустил руки на колени.
— Не думаю, — ответил он. Он снова перевел взгляд на меня, и я почувствовала себя как мышь в западне. Мне, правда, хотелось, чтобы он перестал смотреть на меня.
— Я нашел свой путь в ад, и желание спастись — единственное, что заставляет меня двигаться дальше. Его слова были спокойными и продуманными, и я не могла понять, вешает он нам лапшу на уши, или действительно имеет это в виду.
— Я готов быть спасенным. Мне это нужно, Кристи. Так что я сделаю все, что необходимо, чтобы спастись, — его голос звучал почти злобно. В течение нескольких минут мы молчали, как будто его слова задели всех за живое.
Наконец, Кристи моргнула и улыбнулась группе, развевая чары, которые создал Макс.
— Ну…, — начала она, и кашлянула. — Давай надеяться, что ты найдешь его, — сказала Кристи, немного слишком радостно. Я наблюдала за Максом и не сомневалась, что он очень опасен.
Было в нем что-то первобытное и раскрепощенное — сила, которая может захватить все и всех вместе с ним, сжигая в яростном пламени. И после всего он будет танцевать на пепелище.
Он внушал ужас.
Глава 4
Макс
Группа была насмешкой. Но если я не хочу оказаться в тюрьме, придется смириться с этим и провести следующие двенадцать недель своей жизни, рассказывая о моих гребанных чувствах. За все мои двадцать и один год у меня было достаточно сеансов терапии, чтобы знать, что к чему. Я знаю как вжиться в роль, чтобы пройти через это.
Делишься слезливой историей. Ведешь себя так, будто веришь в херню, которую они рассказывают тебе. Затем уносишь свою задницу в противоположном направлении как можно быстрее, чтобы больше никогда не вспоминать об этом.
Я сглупил, вел себя слишком дерзко, и дал себя поймать, хотя мне повезло, я успел продать почти все, что у меня было той ночью, осталась лишь пара таблеток. За хранение без намерения распространения могут присудить общественные работы или обязательное консультирование в противовес тюремной камере и беспокойству быть изнасилованным, если я уроню мыло в душе.