Лизетт смотрела на него, в недоумении сдвинув брови.
– Что произошло?
Виконт обвел взглядом комнату, заметив бледно-розовую кушетку в странном месте. Он кивнул в сторону этого предмета мебели:
– Джеймс там спал?
– Полагаю, да.
Голос ее звучал несколько странно, и Дежардан спросил:
– Так вот в чем источник твоей растерянности?
– Да. – Лизетт теребила носовой платок. Я не понимаю, зачем ему так стараться для меня. Если только у него свой, особый интерес. Вы можете его интересовать?
– Сомневаюсь. Так трудно поверить, что он заботился о тебе просто потому, что ты ему небезразлична?
– Но он меня совсем не знает.
Дежардан пожал плечами:
– А что тут знать? Твои любимые блюда, места, которые ты больше всего любишь посещать? Согласен, имея подобную информацию, проще поддержать разговор, но, честно, разве эти сведения могут как-то изменить то чувство, что испытываешь к человеку после первой встречи? Нескольких секунд хватает, чтобы понять, хотим мы узнать человека лучше или нет. Очевидно, Джеймс решил, что ты ему небезразлична, и это все.
Лизетт в раздумье кусала губы.
– Я думаю, что ты для него загадка, а он из числа тех мужчин, которые любят разгадывать тайны.
– Загадка, – повторила Лизетт.
– Я так думаю.
– Хм… Тогда скажи, почему ты здесь? – спросила Лизетт, взглянув на виконта.
– Хочу убедиться, что ты здорова.
– Тьерри тебе бы обо всем сообщил.
Дежардан усмехнулся:
– Да, но иногда я предпочитаю увидеть все сам.
– Думаешь, я могла бы сбежать? – протянула Лизетт.
– Могла бы. Кажется, Куинн не желает тебя забывать. Возможно, ты что-то скрываешь от меня о вашей с ним связи.
– Ты считаешь так потому, что он зашел ко мне?
– Я говорю это, потому что он поставил человека наблюдать за твоим домом.
Лизетт замерла, пристально глядя на Дежардана. Сегодня он вел себя как-то странно. От обычной непринужденности не было и следа. И Лизетт нервничала. Беспокойный хищник всегда смертельно опасен.
– Я должен сказать, – пробормотал Дежардан, – что мне теперь куда легче, когда я вижу, что тебе неприятно об этом слышать.
– Конечно, мне неприятно, – огрызнулась она. – Мне не нравится, когда кто-то лезет в мою жизнь. Достаточно одного тебя.
– Хотел бы я, чтобы это было правдой.
Лизетт уронила платок и скрестила руки на груди.
– Скажи мне, зачем ты пришел. – Понимая, что Дежардан явился к ней, скорее всего по какому-то важному делу, Лизетт не желала тратить силы на бессмысленные разговоры.
Дежардан достал из кармана послание и бросил его Лизетт. Конверт приземлился возле ее бедра. Она взяла его, внимательно осмотрела и заметила черный взломанный сургуч без печати. На конверте не было ни адреса, ни фамилии получателя.
Лизетт подняла глаза на виконта:
– Мне следует это прочесть?
– Да, пожалуйста.
С большей, чем обычно, осторожностью Лизетт развернула письмо и принялась читать.
– От кого оно? – одними губами прошептала Лизетт.
Тон письма был таков, что холодные мурашки поползли по спине. Аноним требовал информацию о Саймоне Куинне и грозил лишить Дежардана дочери, если тот не предоставит требуемое.
– Человек, который называет себя Эспри, или Дух, – ответил Дежардан. – Вот уже двадцать лет он занозой торчит у меня в боку.
Лизетт уронила руки на кровать. Состояние Дежардана внушало ей тревогу и отчасти страх. Дежардан был испуган и растерян. Она ни разу не видела его таким, но эти два чувства были слишком хорошо ей знакомы, чтобы не узнать их в другом человеке.
– Он все время угрожал вам расправой над членами вашей семьи? Все эти двадцать лет?
– Да, с самого начала. Я иначе никогда не стал бы ему помогать. – Виконт поднялся и нервно заходил по комнате. – Ты работаешь с Джеймсом потому, что так приказал Эспри. Его интересует Франклин, и я надеялся, что тебе удастся узнать нечто такое, что я мог бы использовать как приманку для Эспри; нечто такое, с помощью чего мог бы вытащить Эспри из тени.
– Конечно, я сделаю что смогу.
– Сейчас уже не до этого. Ты прочла последние требования. Человек Куинна проследил за Тьерри до самого моего дома. И очень скоро Эспри через Тьерри или Куинна выйдет на тебя.
Лизетт вдруг стало холодно. Она зябко укуталась в одеяло.
– Это сильно вас расстраивает.
– И тебя это тоже должно здорово насторожить, – сказал Дежардан. – Депардье был на службе у иллюминатов. Если Эспри узнает, что ты убила одного из его самых надежных сподвижников, он отберет тебя у меня. Хорошо еще, если он просто тебя убьет. Я видел, что он делает с людьми. Он их разрушает.
– Разрушает? – переспросила Лизетт. Ее пугал не столько рассказ Дежардана сам по себе, сколько очевидная нервозность виконта. В каких только переделках они не побывали вместе, и Дежардан никогда не терял самообладания.
– Когда-то он невзлюбил маркиза де Сен-Мартена. Он лишил несчастного всего, что было ему дорого. Ничего не пощадил.
– Что мы можем сделать?
– Воспользуйся своей болезнью для того, чтобы еще глубже войти в жизнь Джеймса. Позволь ему делать все, что он может, для твоего комфорта. Пусть связь между вами крепнет. Не препятствуй этому. Сделать это будет нетрудно, ведь он спас тебе жизнь.
– А как насчет Куинна? Он вернется.
– С Куинном я разберусь сам.
В голосе Дежардана звучала угроза. Лизетт почувствовала тошноту. Нервозность Дежардана подстегнула ее тревогу.
– Я сделаю все, что смогу, в отношении Джеймса.
– Спасибо. – Виконт подошел и поцеловал ее руку, затем забрал записку от Эспри и положил в карман. – Я подумаю, куда тебя переселить. Больше я не считаю этот дом безопасным убежищем.
С этими словами он вышел и закрыл за собой дверь. Лизетт прижалась щекой к подушке и тихо заплакала. Неужели судьба так и не позволит ей узнать о ее прошлом до того, как за ней придет смерть?
– Вы крепко влипли, Лизетт.
Лизетт вздрогнула, сердце ее забилось с утроенной силой при звуках этого тихого голоса у нее за спиной. Перевернувшись, она уставилась на дверь, ведущую в гостиную. Там стоял Саймон в расслабленной позе, глядя вслед Дежардану.
– Как вы сюда попали? – спросила Лизетт, торопливо утирая мокрые щеки.
– Да будет вам, – насмешливо протянул он. – Мы с вами знаем, как это делается.
Лизетт смотрела, как он заходит в ее спальню с таким видом, словно эта спальня была его собственной. Он схватил стул, на котором только что сидел виконт, развернул его и уселся задом наперед, обхватив руками спинку.
В этой очень женственной бело-розовой комнате мощное мужское начало Саймона заявляло о себе до неприличия громко. Он даже не пытался скруглить острые углы. Невольно Лизетт сравнила его с Эдвардом. Разница сразу бросалась в глаза. Эдвард был настоящим мужчиной во всех смыслах этого слова, и, тем не менее, он сумел обуздать свое чисто мужское стремление к превосходству и сегодня утром проявил сдержанность, не боясь показаться размазней. Ради нее. Лизетт почувствовала странное теснение в груди и поспешила отогнать воспоминание. Сейчас она не могла о нем думать. Ее измученная душа не перенесла бы таких мыслей.
– Расскажите мне о себе, Лизетт, – протянул Куинн, пристально глядя на нее.
– Мне следовало убить вас за то, что вы без спроса вторглись в мой дом, – прошипела она, пряча смятение под маской агрессии – дело для нее привычное, иначе она не выжила бы.
– Хотелось бы посмотреть, как вы станете меня убивать. Вы слабы, как котенок.
– Если я закричу, ко мне придут на помощь.
– Кто? Те слуги, которых приставил к вам Дежардан?
Он прав. Она была слаба, с ней случилось то, что, как она себе обещала, с ней никогда не должно случиться.
– Я здесь не для того, чтобы причинить вам вред, – тихо сказал он. Он вдруг стал очень серьезным. – Я просто хочу знать, кто вы.