Кухня, ночь... ребенок спит в своей комнате, а я с мужем сижу за столом, который накрыт также по-спартански. Ему надо выговориться впервые за столько лет, впервые за эти годы я вижу, как он столько пьет... и не пьянеет... Он ухмыляется, говоря, что эта особенность организма его не раз спасала. Отрывистые фразы буквально выплевываются им. Какой настоящий мужчина захочет признаваться в слабости... он тоже не хочет, но надо... прежде всего для меня.
- Я не знаю, сколько мне осталось... день, два, неделя, месяц... может, год... Я и так свое, видимо, пережил, из друзей не осталось никого. Знаешь, как страшно умирать... - он выпивает очередную рюмку не закусывая. - Когда меня не станет, продавай свою квартиру, покупай другую и переезжайте туда жить с Полинкой. С оформлением поможет кум, он же отдаст тебе деньги за мою хату. Девочка ты небедная, за эти годы, что мы живем вместе, через подставных лиц на тебя оформлено достаточно жилой и нежилой недвижимости, кое-какая земля, останется только правильно этим распорядиться со временем.
- Но я же ничего не подписывала, - возразила я.
- Не волнуйся, даже экспертиза покажет, что подписи твои, - горько усмехнулся он, - на это моих умений хватило.
- Что случилось?
- Не могу тебе сказать, просто прими как должное. Считай, что я тебя уже отпустил, так что мне, думаю, следует съехать.
Я попыталась было возразить...
- Не перебивай. Никаких расследований, что напишут в некрологе, то со мной и случилось... Жаль, что дочь не успеваю вырастить... но и так мне дали слишком много.
Я молчала, а он пил. Передо мной грелась стопка водки...
- С людьми, которые тебе всегда помогут, я тебя уже давно познакомил, не бойся, обращайся. С проблемами иди к куму, я был ему как сын, теперь и вы его семья.
Тишину на кухне прерывает бульканье наливаемой водки и стук посуды.
- Надеюсь, своей смертью я раздам последние долги. Иди спать, я лягу в большой комнате.
Вспоминая это сейчас, у меня слез не было... я его оплакала и отпустила уже в тот день... Через 3 дня его не стало. Причина смерти - остановка сердца... Попросила кума сказать правду... Он нехорошо так глянул на меня, помолчал несколько секунд... и ответил: 'Ты и сама прекрасно знаешь, что дело не в здоровье. Оставь всё, как есть'.
Из раздумий меня вырвал скрип отодвигаемого стула. Я посмотрела на мрачного Игоря, который махнул официанту рукой, и тут же перед ним появилась рюмка и целая бутылка водки. Он налил, поставил передо мной, а себе взял мою, уже теплую.
- Помянем, - коротко сказал он, подержав несколько секунд рюмку в руках, и опрокинул в себя, даже не поморщившись.
- Помянем, - прошелестела я и повторила за ним.
Мы молчали... как-то это было правильно... Нам принесли горячую еду, видимо, Игорь позаботился, не спрашивая меня. Но мне было на данный момент всё равно... Медленно поглощая содержимое тарелки, я всё также смотрела в окно...
- Где вы познакомились, - нарушила я тишину.
- Где-то в горах.
- Лет 15 назад?
- Да.
- Кто должен?
Игорь как-то зло усмехнулся:
- А ты много знаешь.
- Ничего, кроме того, чтобы держаться подальше и от его должников, и от его кредиторов.
- Я ему жизнью обязан, - немного помолчав, ответил Игорь.
Я пробормотала:
'Чувство смерти всё острей:
По опасному ущелью
Я затравленных зверей
выводил из окруженья.'
- А говоришь, что ничего не знаешь, - подозрительно сказал он.
- Его строки, я просто предположила. Так что можешь не волноваться, с тебя не спросят, - меня немножко отпустило напряжение. - Так ты зачем преследуешь меня?
- Долг отдаю.
- Таким экстравагантным способом, не давая мне спокойно жить?
- Извини, если помешал, но мне надо было убедиться, что ты жена 'Старого'.
- Ты же знаешь, что я никогда не была замужем.
- Не думаю, что для вас важен был штамп.
Я молча кивнула. Попросив разрешения закурить, Игорь достал трубку. Я, как завороженная, наблюдала за тем, как он ее набивал и раскуривал. Его затяжка - и до меня доносятся легкие фруктовые нотки.
- Дай вдохнуть, - прошу я.
Он несколько удивленно протягивает мне трубку. Я качаю головой, встаю, опираюсь на подлокотники его кресла и слегка наклоняюсь к нему. Без слов он меня понимает... Несколько секунд медленно набирает дым в рот, подается ко мне. Я наклоняюсь ниже, почти касаясь губами его губ. Он медленно выдыхает мне теплый островатый дым с легким фруктовым вкусом. Я буквально пью его, ощущая легкое покалывание на языке.
- Спасибо, - я выдыхаю ему в губы, отстраняюсь и сажусь обратно.
- Теперь друзья? - спрашивает он после очередной затяжки.
- Друзья, - я протягиваю ему руку для рукопожатия.
Он улыбнулся и поцеловал мне пальцы.
Игорь
Две недели до праздников я с Тамилой не виделся, звонил пару раз узнать, как у нее дела. Она отшучивалась, что всё прекрасно, но меня настораживали ее последние два клиента, у которых она проводила проверку. Дело в том, что проверка велась у легальных фирм, но вот о том, что этим двум были подконтрольны несколько фирм-однодневок, через которые отмывались деньги, было известно узкому кругу лиц. К тому же часть денег проходила из Москвы и с южных строек. Для меня пока оставалось загадкой, почему требовались услуги именно Тамилы, ведь в ее конторе таких специалистов, как она, было несколько.
Как я узнал, Тамила отправила детей на отдых на майские праздники, и мне стало интересно, чем она сама собирается заняться. Но... никакого активного отдыха, судя по всему, она не планировала. Для нее это было странно, так как все выходные у нее обычно были буквально забиты всяческими мероприятиями, на которые она частенько тягала детей или ехала сама. А тут два дня она не вылезала из спортклуба или дома. Припомнил, что вроде как должна быть годовщина смерти Михаила, для уверенности съездил на кладбище, чтобы уточнить дату. Так и есть - завтра. Интересно, что она будет делать.
Рано утром Тамила побывала на кладбище, где провела минут 10, поставив в вазу черную и белую розы на длинных ножках, а потом поехала домой. Вечером направилась в кафе в центре города, где на втором этаже заняла дальний столик, полускрытый растениями. Я занял соседний так, чтобы видеть ее, и заказал себе кофе. Вечер может оказаться очень длинным.
Тамила сидела с отсутствующим видом, глядя в огромное панорамное окно на огни города, которые кидали цветные блики на ее лицо. Когда ей принесли две стопки водки и нехитрую закуску, я подумал, что она кого-то ждет. Но нет, вторая рюмка была поставлена со стороны окна, где никак нельзя было сесть. Значит одна. Пока я пил кофе, она так и сидела, не шелохнувшись. Немного поколебавшись, подозвал официанта, сделал заказ, попросив также принести бутылку водки и стопку.
Я подсел к Тамиле, и нам принесли заказ. Мы помянули. Через некоторое время перед нами поставили и заказанную мной еду. Я думал, что так в молчании мы и будем сидеть. Вопрос Тамилы о том, где мы познакомились с Михаилом, конечно, был закономерен, ведь не просто так я к ней приехал в этот раз. Но то, что она спросила о долге, меня задело.
Дело не в том, что я оказался должен, а в том, что чувствую, что надо отдать долг человеку, которого нет, а я не знаю, как это сделать. Что она знает о жизни 'Старого'? Говорит, что ничего, кроме того, что надо держаться от его знакомых подальше. Кем же он был тогда? Почему практически никто ничего о нем не знает?
И я ей, оказывается, мешаю жить. Задевает. Ведь я не хочу ей ничего плохого. А как ей доказать? Она чересчур осторожна, видимо, жизнь научила или Михаил. Я, кажется, начинаю догадываться, что он в ней нашел: мягкость и забота о ближнем сочетается в ней с жесткостью и жестокостью по отношению к возможной угрозе. Прекрасно осознавая свою женственность и притягательность, она умело может это прятать под грубостью и намеренной небрежностью в уродующей ее одежде. Так интересно выцарапывать ее из раковины, в которую она быстро прячется, как улитка, стоит только проявить к ней излишний интерес.