— Мне казалось, что у нас взаимно. Зачем тогда ты соглашалась на эти свидания? — он подошёл вплотную и приподнял мой подбородок, стараясь заглянуть в глаза. — Я же вижу, что тебя тоже ко мне тянет. Разве нет?
— Ну… в общем, да. Но я не могу… Всё неправильно, — мне было ужасно стыдно. Это чувство сжигало изнутри и прорывалось наружу. В носу засвербело, и чтобы хоть как-то удержать слёзы, я зажмурилась.
И в этот момент Робин прижал меня к стене и поцеловал. Я попыталась его оттолкнуть, но он, обхватив мои запястья, ещё крепче вжал в стену. Целовал страстно, собирая мои возмущения губами, выпивая их словно хмельной дурман. И через мгновение я сдалась, отозвалась на ласку ответным поцелуем. Всё понеслось кувырком, смешались мыли и чувства… И только звонок телефона вернул нас в реальность.
— Стой! Не надо, Робин! — я с трудом оттолкнула его от себя.
Он стоял, теперь, раскрасневшийся, разгорячившийся, и непонимающе смотрел на меня.
— Чёрт! Ты меня сума сводишь! Я уж думал — вот, наконец-то, встретил нормальную девушку, от которой не хочется сбежать после первого же свидания! Даже снится мне начала! Понимаешь? Да мне ни одна девчонка не снилась! Я как мальчишка всё время о тебе думаю, аж самому смешно. А ты голову мне морочишь! Я не понимаю…
— Я люблю другого, — перебила я его. — Поэтому просто уходи. И не звони мне больше.
— Другого? Тома этого? Или кем ты там меня назвала… Почему сразу не сказать, что встречаешься с кем-то другим? К чему всё это было?
— Я не встречаюсь, просто люблю. И давай закончим этот разговор, я устала после работы.
— Поня-я-ятно… Любишь другого, а я, значит, для разнообразия был? Ну, удачи!
Даже не взглянул на прощание, просто яростно хлопнул дверью и ушёл из моей жизни. А мне вроде и хотелось плакать, но слез не было. Вроде наступило облегчение, но его перекрывала странная тоска. Вроде всё хорошо, но почему-то так плохо…
Времени до благотворительного бала оставалось всё меньше. Я с замиранием сердца ждала момента, когда, наконец, встречусь с Томом. Но вместе с этим меня штормило: от вселенского спокойствия до панического страха — а вдруг не получится? Это даже сказывалось на работе. Я была рассеяна и часто пропускала повреждённые сны, отправляя их в систему, из-за чего меня засыпали гневными письмами и обещаниями снизить итоговый бал в конце стажировки.
Оливия приходила с каждым днем все реже. И сейчас она заглядывала в мой кабинет раз в три-четыре дня просто спросить всё ли в порядке. Хелен всячески старалась подбодрить меня и развлекала забавными историями, подсмотренными в порции свеженьких снов.
А когда до дня «X» оставалось не более суток, меня одолела навязчивая идея подстраховаться и вписать-таки своё имя в сон Тома. И я решилась.
Сердце бешено колотилось, ладошки от волнения были холодными и влажными. Предусмотрительно защелкнув замок кабинета изнутри, я открыла сон Тома, тот самый, что должен был отправиться в его сознание грядущей ночью. Дрожащими пальцами щелкнула по нужной строчке и выбрала в меню «Редактирование». Нервно стуча по клавишам написала: «Том Ридл. Двадцать пять лет. Не женат. Пара: Ванесса Грин. Двадцать два года. Не замужем. Дата невозврата: неизвестно». Нажала на кнопку «Принять редактирование» и затаила дыхание в ожидании. Пока я наблюдала, как на экране мелькают зеленые квадратики принятия системой новых данных, казалось, что сердце остановилось и нечем дышать…
«Вдруг кто-то войдет? Вдруг поймают за руку? Что будет, если заметят подлог?»
Но на экране загорелось спасительное «Операция выполнена», и я, наконец, выдохнула.
Сам сон превратился в чёрный квадрат и не хотел открываться. Возникла мысль, что, возможно, перестройка сюжета происходит не сразу и это нормально для подобной операции. Но уточнить так это или нет, было не у кого. Раскрывать преступление я не собиралась даже близкой подруге. Повторная проверка сна через полчаса не показала ничего нового. Снова чёрный квадрат вместо красочного сюжета, в главных ролях которого, по идее, теперь должны были быть я и Том.
«Что сделано, то сделано, отступать поздно. Завтра Бал, на работе появлюсь не раньше понедельника, вот тогда и станет все понятно, что дальше. И если это конец моей карьере — то так тому и быть. Ради любви ничего не жалко!»
С этими мыслями я выключила пульт и отправилась домой.
Утром в субботу я проснулась задолго до будильника. Ругая себя за то, что собиралась хорошенько выспаться, а на деле — бесцельно сижу на кухне, я пила всё новую и новую чашку кофе и разглядывала себя в зеркало: припухшие веки, на голове черти что. «Красотка! Ну как в такую не влюбится?»
Перед обедом я поехала к Хелен за платьем. Дверь открыла её мама.
— О, Ванесса, детка, здравствуй! А Хелен сегодня нездоровится, — она явно была расстроена. — Хочешь, поднимись к ней. Она лежит бедняжка. Похоже, сильно переволновалась из-за бала. Так жаль!
— Спасибо, миссис Рассел!
Хелен валялась в кровати и смотрела какой-то фильм. Рядом на тумбочке лежали градусник, таблетки и бутылка воды. Всё как положено. Хотя сама больная больной не выглядела.
— Привет! — она ловко подскочила с кровати и вытащила из шкафа платье.
— А ты не боишься, что мама увидит, как ты тут скачешь и поймёт, что болезнь, это всего лишь притворство? Может, всё-таки сама пойдёшь?
— Не-не! — засмеялась она и завалилась обратно в кровать. — У меня сегодня гораздо более важные планы — наконец-то посмотрю все модные сериалы!
— Спасибо… Даже не знаю, что бы я делала без тебя и твоих сумасшедших идей, — наверное, в этот момент я напоминала слезливую героиню из сериала с ноута Хелен.
— О-о-о, вот только нюни не распускай! А то могу передумать! — она укуталась одеялом. — Попроси маму, чтобы поднялась сюда.
Когда мы с миссис Рассел вернулись в спальню, Хелен уже была в образе: несчастное выражение лица, поза, слабое дыхание… Если бы я не знала, что это игра, то точно поверила бы!
— Мам… Я всё-таки не смогу пойти сегодня. Мне ничуть не лучше…
— Ох, детка. Где же ты подцепила эту зразу? — миссис Рассел присела на кровать рядом с Хелен и положила ладонь ей на лоб. — А температуры вроде и нет. У тебя слабость? Может принести покушать?
— Голова кружиться… Ничего не хочу… Мам, отдай Ванессе моё приглашение. Не хочу, чтобы оно зря пропадало — такое событие! Пусть хоть кто-то сходит.