— Кирилл, — ответил. — Художник по свету.
— Лена, — подняла руку девушка. — Декоратор сцены.
Кирилл чихнул, тут же доставая платок из кармана.
— Дорогая, ты мне не покажешь, как тут всё устроено? — поинтересовался Стас, обнимая жену, и Елена с Кириллом удивлённо переглянулись.
— Да, конечно, — отозвалась Мехтаб, намереваясь пойти совсем в другую сторону, но Стас удержал её, направляя в другую.
— Ты тоже это видишь? — поинтересовалась Лена, смотря на поднимающихся по лестнице людей.
— Да, — скривился световик, чувствуя, как свербит в носу.
— Она же собиралась разводиться?
— Я тоже на это рассчитывал.
— Ой, — цокнула языком Лена. — Тебе ничего не светит, Анька уже несколько раз об этом говорила. Забудь.
— Ничего ты не понимаешь, Леночка. Женское «нет» — это «да».
— Я бы тебе тоже сказала «нет», — рассмеялась девушка, усаживаясь на место.
Мехтаб и Стас поднялись в операторскую, расположенную под балконом так, чтобы зал был, как на ладони.
— Ты здесь был? — шепнула Мехтаб.
— Один раз, когда мы, — он замолчал, — неважно.
«Ну не станет же он рассказывать Мехтаб об их кризисе с Аней. О том, что они часто ругались, даже в этой самой операторской.
— В другом театре, где работала Аня, всё проще.
Мужчина толкнул дверь, и они оказались в комнате с большим панорамным окном на всю стену, которое с обратной стороны было покрыто тёмным зеркальным напылением. На двух столах стояло какое-то оборудование, и Мехтаб предстояло разобраться в нём.
Кот мгновенно переместился на стол, разваливаясь между пультов.
— Дружочек! — ахнула Мехтаб, боясь, что он повредит что-нибудь. Она осторожно подняла кота и прижала к себе. — Стас, я не знаю, что со всем этим делать, — в её голосе звучала растерянность. — Как пользоваться механизмами! Если бы мне хоть кто-нибудь помог. — Она дотронулась до одного из пультов, и он загорелся. — Ой, — отдёрнула руку испуганно. — Включился. Это я сделала?
Но мужчина лишь пожал плечами, подходя ближе. Переноску поставил около кресла, рассматривая вместе с Мехтаб экран.
Кот отчего-то нагрелся, словно температура тела повысилась, но, казалось, Мехтаб этого не замечает, поглощённая пультом. Кот переместился ей на шею, обвиваясь воротником, и замер.
— А что такое люки-провалы? — спросила Мехтаб, смотря на буквы.
— Это такая конструкция, которая помогает актёрам внезапно появляться и исчезать под сцену.
— А фермы для софитов?
— Это наверху, вот смотри. — Он указал на сцену, намереваясь показать софиты. — Эй, — внезапно до него дошло, что Мехтаб спрашивает о таких вещах, — откуда ты вообще знаешь названия? Аня? — сдвинул брови, заглядывая в лицо. — Боже, мой, Аня, — схватил он её за плечи, — ты вернулась?
— Это всё ещё я, — грустно отвела глаза Мехтаб, и мужчина отстранился.
— Но откуда ты знаешь, как что называется?
— Прочитала, — указала на экран.
— Но ты же не умеешь читать!
Мехтаб удивлённо округлила глаза, смотря на буквы, и понимая, что здесь написано. Шее, на которой разместился кот, было жарко.
— Наверное, это он, — указала пальцем на животное Мехтаб.
— Ты показываешь заднюю часть кота, если что, — уточнил Стас.
— Он, — поменяла руку девушка.
— Хоть что-то полезное от твоего земноводного, а не просто устраивать погром в квартире и перемещаться.
— Дружочек, помоги разобраться со всем, — попросила она хамелеона, будто он мог понимать хоть что-то. Но попробовать стоило.
— Слушай, — Стас достал вибрирующий телефон. — Бежать надо, я просил набрать, если начальник искать станет. Рад, что ты нашла кнопку включения своего волшебного помощника. Позвонишь, как закончишь, я тебя заберу.
— Спасибо, Стас, — она улыбнулась мужчине.
— Пусть Аня вернётся, — шепнул тот коту на ухо, и вышел за дверь.
Глава 25
Чувство тревоги, смутное и необъяснимое, преследовало Майсура несколько дней. Казалось, что в этом мире, появилось что-то новое: неуловимая чужеземная энергия, которую колдун иногда ощущал.
Майсур многократно обращался к ритуальному танцу аркан, вызывая своих слуг-ифритов, чтобы обратиться к их мудрости. Но даже огненный ифрит — Салият, самый могущественный из всех, не мог дать ответа. Он лишь вздыхал, а его пламя трепетало, как отражение беспокойства Майсура.
— Что же происходит? — спрашивал колдун у звёзд, но они молчаливо сверкали в ответ.
Всё стало ясно, когда наутро Майсуру прислали мягкую полумаску, отмеченную серебряными колдовскими символами. Она была сделана из тонкого шёлка. Чёрная, как ночь, а её поверхность отражала блики, создавая игру света и тени. Это был знак — призыв от его настоящего господина, не Саттара, а другой могущественной фигуры, держащей нити судьбы империи в своих руках.