Он осторожно вложил в небольшой черный мешочек кольца, затягивая его шнурками.
— Куда ты идёшь? — задал вопрос Джалал.
— К ней! Я так долго ждал этого момента, что чувствую, как сердце вырывается из груди.
— Она вас очень любила, — вспомнила Аня письма.
— Как и Сулайман её, — подхватила Мехтаб.
— Но где ты отыщешь Ясмину? — не понимал принц.
— Она всегда была рядом, под самым твоим носом, — усмехнулся Сулайман.
— Что? — брови принца взлетели вверх.
— Зеркало, которое ты всё это время хранил для меня.
— Портал в другие миры, — задумчиво протянул Джалал. — Я так и знал.
— В один, — кивнул Сулайман. — Где царит любовь. Ясмина ждёт меня там.
— Но почему ты раньше не мог просто пойти к ней?
— Без колец невозможно отыскать её, а теперь мы навсегда будем вместе. Бекбулат, Зиаф, Шадаам, Тареиф, Алад, — начал он перечислять своих джиннов.
Сулайман все называл и называл имена, отчего бровь Джалала выгнулась. Султан пленил слишком много джиннов за тысячу лет, и его мощь просто невероятна. Но он оставил силу ради той единственной, из-за которой все это затеял.
— Я дарую вам свободу!
Один за одним джинны появлялись и тут же исчезали.
— Ифриты пленяются с великим трудом, — напомнил Майсур, — ты уверен, что хочешь отпустить их?
— Неужели ты забыл, что я глупец? — Сулайман расхохотался, и его голос разнёсся по пескам. — Они верно служили мне, теперь же пришёл мой черёд отплатить им добром.
Майсуру показалось, что он услышал вздох своего ифрита.
— Даже не надейся, Салият, — обратился он к помощнику. — Может, через 1000 лет, — негромко рассмеялся он. — Но теперь врата твои! Ты так мечтал об этом.
— О господин, обычно джинны выполняют желания, но вы осчастливили меня!
— Больше нет нужды здесь оставаться, — произнёс Сулайман. — Я желаю каждому из вас хранить любовь и быть счастливыми, а теперь прощайте. Ясмина, — подняв голову к небесам, он воззвал к своей любви, — я иду к тебе.
И тут же Бекбулат подхватил хозяина, чтобы исполнить последнюю его волю, и они исчезли.
— Могу ли я спросить, мой дорогой ученик, чем же ты займёшься теперь? — Майсур сложил руки на груди, смотря на принца.
— Ты научил меня многому, и я благодарен тебе, Майсур. Но наши пути разойдутся.
— Ты станешь султаном!
— Нет, — покачал головой Джалал, поворачиваясь к Ане. — У меня совсем другие планы.
— Но империя! — сдвинул брови колдун. — Ей нужен сильный правитель, такой как ты!
— Но она не нужна мне, — пожал плечами принц. — К тому же не забывай, что у меня есть братья, которые с радостью займут моё место.
Майсур вспомнил Умара. С этим мальчишкой будет даже проще, и его сердце успокоилось.
— Мехтаб, — Аня подошла к девушке, — береги его, — посмотрела на Стаса с лёгкой улыбкой. — Так странно видеть себя со стороны, — поделилась впечатлением.
— Мне тоже, — кивнула Мехтаб. — Я желаю вам счастья с Джалалом.
— Думала ли я, что судьба приведет меня в другой мир? — усмехнулась Аня.
— Никто не знает, что нам уготовано.
— Ты видела моих родителей?
— Они хорошие люди, — кивнула Мехтаб.
— Если будет возможность… — Аня задумалась, но перебила саму себя, — хотя нет, неважно.
— Скажи! — настаивала Мехтаб.
— Папа всегда хотел внука, он ждал, когда у нас со Стасом появится ребенок, — она замолчала, чувствуя, как ком подступает к горлу. Она обязательно навестит родных, а сейчас Мехтаб и без неё справится с этой ролью. — Он хотел назвать внука в честь моего дедушки.
— Ну конечно, — Мехтаб взяла девушку за руки. — Если Ясноликий вознаградит нас детьми, я обещаю, что так и будет.
— И, если вдруг им понадобится помощь…
— Даже не сомневайся, — кивнула Мехтаб. Я стану уважать твоих родных и сделаю все, что в моих силах, чтобы они ни в чем не нуждались.
Они горячо обнялись, чувствуя, что нашли в лице друг друга истинных подруг.
— Нам пора, — Джалал прикоснулся к плечам Ани, и она отпустила Мехтаб. Встретилась глазами со Стасом и кивнула ему, прощаясь.
— Береги её, — попросил Стас принца.
— Иначе не смогу, — отозвался тот.
Когда вслед за Аней и Джалалом исчез колдун, Мехтаб и Стас остались одни.
— Это был самый странный день в моей жизни, — усмехнулся Стас, прижимая к себе девушку. — Ты такая красивая, — прижался щекой к её лицу. — Даже лучше, чем на портрете.
— Это потому, что я плохо рисую.
— Это потому, что ты слишком к себе строга. Он приподнял Мехтаб за подбородок и посмотрел в глаза.