«Пшеница, как думаешь, может, мне стоит сходить на нашу поляну как-нибудь ещё разок?» — спросил он у пустоты, заметив на горизонте пятно рощи, но всё же свернул в сторону. Они отрабатывали бои меж трёх холмов, где была ровная площадка, и каждый из них троих — а прежде четверых — прекрасно знал дорогу.
Волколап без лишних слов начал отрабатывать сложный прыжок, который Рассвет показывал ещё неделю назад. Наставник сел, но взгляд всё никак не сосредотачивался на движениях кота. Легкокрылка устроилась рядом и легко тронула его за плечо.
— Ты всё ещё рассеянный.
— Прости, никак не могу сконцентрироваться.
— Понимаю. Тебе сложно. Не обязательно заниматься кучей дел — ты можешь попросить помощи у меня или сестры, если захочешь.
— Спасибо, но я сам.
Он смотрел, как бурый ученик прижимается к земле, вскакивает и переворачивается в воздухе, выпустив когти. Неплохо, но после пары тренировок станет лучше. Рассвет глянул и на мать — та выглядела не менее далёкой, чем он сам для себя.
— Выглядишь так, будто вспомнила папу.
— Так и есть, — она слабо улыбнулась. — Что уж поделать, навевает воспоминания. Вересковник ведь постоянно приходил смотреть на твои тренировки, помнишь?
— Конечно.
Мысли о Вересковнике, отце, уже давно не вызывали боли. Рассвет любил иногда вспоминать проведённые вместе с семьёй редкие вечера. Лишь один момент он всегда хотел забыть, но никак не мог.
«Папа был хорошим котом, — подумал он. — Пшеница, ты не встречала его на небесах? Передала бы ему привет от семьи. Сказала бы, что он всё ещё пример для нас, хоть он сам давно разуверился в себе…»
— Рассвет! Можешь отработать со мной подсечку?
— Да, конечно, — кот поднялся и подошёл к оруженосцу, приняв стойку. Волколап рванулся вперёд, проскользнул под животом, развернулся и ударил точно по сухожилиям. Рассвет не старался сопротивляться, но всё равно поразился сноровке кота: лапы подогнулись, и он едва смог удержаться.
— Молодец, — Легкокрылка тоже подошла и встряхнула головой. — А ну, попробуй на мне? Покажу классную защиту. Против тебя мало кто из воинов выстоит!
Пока они отрабатывали подсечку, Рассчет наблюдал за горизонтом. Показалось ли ему там движение? Скорее всего, да. Мелькнувшее нечто сразу же пропало, и больше ничто не тревожило ровные травянистые склоны. Он повернулся — и будто снова заметил что-то, но так и не нашёл, что могло вызвать чувство слежки. Может быть, это его воображение? Он с детства имел фантазию, а уж сейчас, когда осталось так мало возможностей, так мало близких… его мозг мог сделать что угодно. Может, ему видится там Пшеница или Вересковник?
Прошла и тренировка. Рассвет старался отделаться от мысли, что за ними следят, но не мог. Если вначале это было мимолётным чувством, сейчас ощущение западни сдавливало со всех сторон.
— Нам нужно пойти в лагерь пораньше, — сказал он, игнорируя удивлённый взгляд матери. — Я думаю, ты можешь доработать приёмы и там вместе с другими воителями или братом.
— Солнцелап не будет со мной тренироваться, — тихо фыркнул Волколап, но после всё же пошёл за наставником.
«Интересно, что это? Я схожу с ума или.? Пшеница, отец, если вы наблюдаете сверху, подайте знак!» — взмолился он. Утреннее спокойствие, бывшее с ним постоянно, сейчас сменилось облачком тревоги, но он шёл, как ни в чём не бывало. Перед тем, как войти на поляну, он дёрнулся было в сторону кладбища, но заставил себя пройти в лагерь. Пока не время. Он поговорит с Пшеницей вечером.
— Привет, Рассвет, — окликнул его Одуванчик, и кот кивнул. Секундная замешка — и в его лапы врезается мягкий мех.
— Ой, прости… — промямлила Мятлолапка.
— Ничего. Не ушиблась? — он наклонился, чтобы привычно убедиться, что не навредил кошечке. Всё же эта маленькая ученица была ещё очень хрупкой. К его удивлению, она увернулась довольно резко.
— Я пойду. Мне надо на охоту, — быстро сказала она. Рассвет пожал плечами, а кошечка уже удалялась плавным шагом. Интересно, быстро ли она бегает? Кот давно заметил, как необычно для Ветряных передвигается малышка, но никогда не видел её бегущей по пустошам.
«Так, с чего я перескочил на Мятлолапку? О чём я думал…»
Снова на глаза попался Крылатый. Он выглядел гораздо спокойнее, чем в предыдущие дни, и всё же была в его позе какая-то напряжённость, настороженность. Рассвет хотел подойти — и не подошёл.
В тот день Крылатый поссорился с сестрой…
Рассвет не винил друга в произошедшем, и всё-таки был в душе неприятный осадок. Как будто сейчас, подойдя к нему, он получит такой же отпор, какой Крылатый давал сестре.
Из-за чего они поругались? Этого кот тоже не знал. Он много раз пытался угадать или спросить, в чем причина разногласий подруги и её брата, но никогда не получал прямого ответа. Даже когда он попытался разнять их, ему ни сказали ни слова о том, почему они ссорятся. Немного несправедливо. Был ли это их общий секрет, о котором Пшеница не могла (или не хотела?) рассказывать.?
Он так и не смог пересилить себя и прошёл мимо того, с кем дружил чуть ли не всю жизнь — жизнь Крылатого.
Чувство слежки в лагере, казалось, ослабло, но он продолжал думать об этом до вечера. День не отличался от других. Такой же обед и ужин. Те же патрули и охота. Обыкновенные котячьи игры и ворчащие больше обычного воители. Те же беседы перед сном, в которых он перестал принимать участие. Те же звёзды, которые ласково светили до тех пор, пока кот не уснул.
«Будь осторожен».
— Что?
Рассвет заморгал. Он не мог понять, где находится, но голос — слишком хорошо знакомый — мгновенно окутал его.
«Остерегайся. Будь внимателен… и предупреди его тоже»
— Кого — его?
Он проснулся вновь. Кого — его? И тут же понял.
Странно, что он встал в полдень, а не тогда, когда поднимался обычно. Это стало первым отличием этого дня от заурядных.
Он не стал завтракать, здороваться с соплеменниками и слушать разговоры. Он прямо подошёл, почти подбежал к тому, к кому не смог приблизиться вчера, потому что было кое-что, что стояло выше всего этого.
— Крылатый… мне приснилась Пшеница, и она сказала остерегаться нам с тобой. Мне кажется, скоро произойдёт что-то…
— Да, — тихий, непривычно хрипловатый голос собеседника перебил его, но взгляд Крылатого тут же метнулся в другую сторону. — Что-то действительно плохое.
У входа в лагерь стоял Молнезвёзд, но он был там не один.
Комментарий к Глава 54.
Знаю, что глава маленькая, но сюда нечего добавить.
========== Глава 55. ==========
— Крылатый… мне приснилась Пшеница, и она сказала остерегаться нам с тобой.
«Чего?»
Крылатый уставился на растрёпанного Рассвета, что появился практически из ниоткуда. Странно было видеть его таким беспокойным: расставленные лапы, взъерошенный загривок, а главное — возбуждение в глазах, которого Крылатый не видел уже давным-давно. Аура спокойствия, обычно сопровождающая рыжего воителя, улетучилась куда-то, оставив совершенно неправильный перекошенный образ. Что за сон мог напугать сильнее реальности? Пшеница, предостережение… Игры ли это его фантазии или послание звёздной подруги? Чего нужно остерегаться? Кот забыл, о чём думал до этого, в одно мгновение.
— Мне кажется, скоро произойдёт что-то…
— Да, — Крылатый уловил движение краем глаза и почувствовал, как лёгкая дрожь передалась и ему. — Что-то действительно плохое.
У входа в лагерь стоял Молнезвёзд, но он был там не один.
Волна возмущённо-удивлённого шёпота прокатилась по рядам, но предводитель, казалось, не видел обращённых на него глаз. Его спутник шагал едва позади, также не удостоив взглядом ни одного Ветряного кота. Казалось, он пытался замести белым хвостом едкую вонь, которую распространял в рядах котов и от которой часть племенных зашипела ему вслед. Крылатый медленно скользнул взглядом по массивному белому телу с серыми, даже синеватыми разводами на шерсти, создающими лаконичный узор. Кот — бродяга — выглядел поразительно знакомо, но воин не мог вспомнить, где же видел его.