— Эй, Молнезвёзд, что это значит? — крикнул Завитой, а мерный шаг рыжих лап даже не дрогнул. Крылатый попытался поймать взгляд предводителя, но на него сверкнули совершенно чужие, бесстрастные глаза.
— Может, это пленный? — шепнул Рассвет Крылатому, и кот ощутил надежду в голосе друга — слабую, едва различимую. Рассвет был напряжён, и это напряжение искрами витало вокруг кота, заражая остальных.
«Кто этот кот? — Крылатый разглядывал серые подпалины и разводы снова и снова, пытаясь понять, где мог увидеть бродягу. — Молнезвёзд ведёт себя странно. Надеюсь, сейчас он всё прояснит».
Мысли, как надоедливые мухи, вились вокруг Крылатого, полностью подчинив его себе. Он уже не замечал, что неудобно уселся на камешек, а островок влажной травы под его лапами запачкал шерсть зелёным. Кот наблюдал. Двое подошли к Скале, и Молнезвёзд привычно запрыгнул сперва на камень поменьше, а затем на своё законное место. Незнакомец уселся на землю. Созывать собрание, как это делалось обычно, не было смысла — тревожная, волнительная весть успела в считанные секунды облететь лагерь, и все от Мятлолапки до Крикливого уже вслушивались в напряжённую тишину, повернувшись к лидеру.
— Племя Ветра, благодарю вас за столь быстрое собрание, — начал Молнезвёзд. Он держался гордо и ровно, как всегда, но кончик его хвоста выписывал немыслимые дуги в воздухе, выдавая состояние кота. — Прошу прощения за отсутствие предупреждения. Наше сегодняшнее собрание не было запланировано, и, тем не менее, я хочу сделать важное объявление.
Крылатый вытянул шею, забыв и о Рассвете, и о самом себе. Мысли заполонили его до самой макушки, а кончики ушей напряжённо задрожали, пытаясь уловить малейший звук. Не только он — всё племя Ветра, предчувствуя неладное, превратилось в громадного внимательного зверя, что тянулся к Скале. Кот заметил, как бродяга усмехнулся, и от этого невинного жеста по спине пробежали мурашки. Молнезвёзд не торопился продолжать, лишь дышал тяжело и резко, будто слова застряли в глубине горла и не могли выйти наружу. Его голос стал громче.
— Сегодня, возвращаясь с охоты, я заметил возле лагеря нечто странное и в итоге обнаружил этого кота. Думаю, все заметили, что он является бродягой из враждующей с нами стаи. Я решил привести его сюда и, возможно, пленить на некоторое время. Совершенно ясно, что он шпионил.
Крылатый мельком взглянул на фигуру внизу. Всё-таки этот пленник — или не пленник? — настораживал его чем-то. Гордая осанка, полунасмешливый взгляд. Будто он совершенно не беспокоится о своей поимке…
— И что дальше? Повторим историю с Биллом? Тогда уж лучше сразу к её окончанию, — поднялась Сизокрылая, и Крылатый мысленно поддержал её. Он на всякий случай пригляделся к целительской. Цветинку едва было видно из-за камней и мха, но она слушала внимательно, нахмурившись от напряжения.
— Зачем нам ещё один бродяга в лагере?
— Убьём его! — крикнул кто-то, но Молнезвёзд покачал головой, всё чаще поглядывая на холм за лагерем.
— Друзья мои, воители — не убийцы.
— Зато бродяги — да! — Завитой сердито фыркнул. — Молнезвёзд, ты слишком добренький с ними!
— О, нет. Он будет нам полезен, так что давайте не спешить.
— Молнезвёзд, ты должен знать! — Одуванчик подскочил, заставив воителей рядом шарахнуться в стороны. — Он не простой бродяга. Он не мог оказаться здесь просто так. Возможно, нас всем сейчас грозит опасность! Он…
— Нет-нет, у меня всё под контролем, — быстро проговорил предводитель и повысил голос вновь. — Пожалуйста, смотрим все сюда! Давайте допросим этого кота при всех, чтобы узнать, чем он занимался здесь…
В толпе началось оживление, заставив замолчать Молнезвёзда. Крылатый привстал. От входа послышались крики, но это было не подзуживание предводителя, скорее походило на боевой клич, отчего беспокойство волнами прошлось по рядам. А потом воин увидел бродяг.
Коты не шли — они сочились через вход единой массой, не видя перед собой ни кустов утёсника, ни ограды. Можно было подумать, что в полном составе в лагерь Ветра пришло целое соседское племя, но мерзко знакомый запах говорил о другом. В несколько секунд две стороны столкнулись, и лагерь, только что мирный, окунулся в кипящую битву.
— Внутрь, быстро! — Крылатый подскочил к детской, ближайшей палатке, и толкнул Ночницу ко входу. — Мятлолапка, ты тоже!
— Я могу сражаться! — кошечка попыталась сопротивляться, но Ночница схватила её за шкирку и в последний миг дёрнула к себе.
На плечи обрушилась тяжесть. Крылатый порывисто выдохнул. Он замотал головой, попытался сбросить противника, и, хотя колющая боль слегка ослабла, противник не сдавался. Воин начинал задыхаться. Собрав силы, он извернулся и освободился: тёмно-рыжий бродяга уже снова двигался к нему. Крылатый дёрнулся вправо, резко ушёл влево, но когти врага врезались в землю совсем рядом. Надо уворачиваться. Удар, ещё один — он сражался с крупным котом, но когти достигли цели. Нельзя медлить. Краем глаза он видел, что соплеменников все ближе прижимают к скалам, и попытался отскочить в сторону. Крылатый не видел уже ни пленного, ни предводителя, хотя крик последнего разнесся по всей поляне, эхом отлетая от скал.
— Остановитесь! Не сражайтесь! Это приказ!
Секундная заминка дорого стоила Крылатому. Мощный удар отбросил его к камням. Несколько ударов, и бродяга встал почти вплотную, вжимая воина в скалу. Лапы больно ударились о камень: идти некуда. Крылатый обнажил когти вновь, но приказ предводителя продолжал лететь над полем внезапной битвы, и после нескольких попыток кот сдался. Бродяга перестал нападать, но перекрыл отступление, зажав Крылатого в углу. Шероховатый камень царапал спину. Он оказался в ловушке без возможности победить.
Крылатый вытянул шею, пытаясь за темно-рыжим увидеть остальных. Бой остановился. Лишь голоса — злобные, испуганные, обиженные — слышались со всех сторон.
«Что происходит? Как Молнезвёзд допускает это?!»
Незнакомец оказался выше, и, только прижавшись к земле, воин разглядел остальных. Опасения подтвердились. Каждый Ветряной оказался в таких же условиях, как и сам Крылатый. Бродяги оцепили всех единым кольцом, оставив котам лишь немного места. Кот понадеялся, что кто-то даст отпор, вырвется, но сильнейших — Песчаника, Морошку, Осеннецветик, других — окружало по двое, а то и трое противников. Некоторые, напротив, оказались в западне не в одиночку — Ласка и Одноцвет оказались вместе за телом белой большелапой кошки, а Мятлолапка — всё-таки выскочила из детской! — жалась к Волколапу, испуганно глядя на кремового стража. Крылатый то и дело ловил знакомые взгляды, но не мог сказать ни слова. Он вдруг заметил две знакомые шкуры среди бродяг — полосатую бурую Билла, что уже не скрывал ухмылки, и ещё одну, давно потерянную, ту, которую все давно считали погибшей. Чёрная кошка с белой грудкой и кончиком хвоста. Она будто ощутила его взгляд и повернулась, обжигая ядовитой зеленью глаз.
— Пожалуйста, послушайте меня! — донеслось со Скалы. Молнезвёзда не охраняли, но он совершенно смешался, то отступая на шаг, то снова приближаясь к краю камня. — Оставайтесь на местах. Вы не должны сопротивляться. Это только ради вашей же безопасности!
— Довольно. Позволь высказаться и мне, дорогой друг.
Крылатый не сразу понял, кому принадлежит незнакомый глубокий голос, но тут бывший пленник одним прыжком оказался наверху и оттеснил плечом Молнезвёзда. Белые лапы остановились в мышином хвостике от края, когда Крылатый вспомнил, что Одуванчик говорил Пшенице.
«Первого вожака зовут Лёд. Он белый с серыми разводами на спине и хвосте, крупный…»
Это не пленник. Как раз напротив.
Лёд расправил плечи и окинул взглядом толпу, точнее, кольцо. Молнезвёзд снова сделал пару шагов назад, и его полосатая шерсть оказалась теперь почти не видна за белым бродягой.
— Прискорбно сообщаю, что Молнезвёзд больше не может быть вашим предводителем.
— Что?! — первой взвилась Сизокрылая. Без сомнения, это был её обычно мягкий мурчащий голос, который теперь звучал совсем по-другому. — Как это понимать?