— Что же теперь будет? — шептала Ласка. Крылатый не мог утешить мать. Он хотел, но не находил слов. Ласка потеряла дочь, а теперь и всё остальное, кроме жалких остатков жизни и соплеменников. Даже вера теперь не могла помочь. Звёздное племя бессильно, и Крылатый знал это куда лучше остальных.
Завитой, присоединившись к матери, проклинал Молнезвёзда. Морошка яростно полосовала найденный кусочек мха, а Рассвет, сам дрожа, пытался её успокоить. Шептала утешение на ухо дочери Голубика.
Отчего-то Крылатый не чувствовал такого шока. Он потерял ту грань, на которой надо удивляться, и окунулся сюда, в настоящее, как в ледяную воду. Голова пульсировала болью, но он продолжал изучать врагов, что расхаживали по поляне. Только у Песчаника, Легкокрылки и, что удивительно, Буревестника хватило духу остаться снаружи: последние двое делили между собой кролика, не переставая оглядываться. Буревестник жевал быстро и всё чаще смотрел в сторону детской.
— Кто-нибудь желает показать нам лагерь? — тот бродяга, что охранял до этого Крылатого, просунул голову в утесниковый туннель и слегка улыбнулся. Его неопрятная мордочка оказалась милой, даже немного доброй, но почему-то от одного его появления кота будто пронзило шипом.
— Вот ещё, — фыркнул Серогрив. Рядом с головой рыжего появился Молнезвёзд.
— Карри, давай я, — тихо попросил он, и названный странным именем Карри послушно скрылся. Крылатый смотрел на бывшего лидера со смешанным чувством, но хвостом чувствовал, как презренно и яростно встречают Молнезвёзда другие. Казалось, даже воздух начал потрескивать.
— С чего ты взял, что кто-то решит помогать тебе? — почти прошипела Сизокрылая, и кот прижал уши. — Я тебе верила!
— Послушайте, вам всем будет лучше подчиняться. Вы же видели их силу! Я только добра желаю, пожалуйста, не подвергайте себя лишней опасности!
— У тебя какой-то план? — поинтересовался Одноцвет. Крылатый поднял голову. А что, если и правда? Вдруг всё это было только игрой? Искра надежды блеснула и тут же погасла.
— Я знаю, как вы ко мне относитесь сейчас, — вздохнул Молнезвёзд и аккуратно пролез в туннель, оказавшись рядом с Крылатым. — Уже ничего не вернуть. Единственный мой план — выжить в новых условиях и сохранить как можно больше жизней.
— Ради чего ты затеял это всё? Не лучше было разобраться сразу?
Крылатый не отвёл взгляда, когда Молнезвёзд повернулся на его вопрос. «Мне нечего стыдиться в отличие от тебя».
— У меня не было выбора. Я сделал это ради семьи.
— И что, доволен?! — Сизокрылая рванулась вперёд, но Волколап остановил её.
— Мам, успокойся. Ты же видишь, отец тоже взволнован. Раз он так говорит — значит, и правда не мог поступить иначе, — бурый оруженосец сделал пару шагов к Молнезвёзду. — Я помогу показать лагерь бродягам.
— Что, тоже решил предать племя, да? — фыркнул Солнцелап. Сизокрылая нахмурилась и хотела что-то сказать, но Волколап вышел наружу. Рассвет покачал головой. Молнезвёзд обернулся, кратко кивнул племени и выбрался вслед за сыном.
— Ах ты! Вроде моя кровь, а… — Крикливый фыркнул в седые усы, так и не закончив предложение.
— Где Одуванчик? Может, хоть он знает точно, что происходит? — спросил кто-то. Крылатый снова повернулся ко входу и ответил:
— Я видел, что он спрятался в целительской.
— Думаете, бродяги и туда доберутся?
— Наши герои ему уж точно всё покажут!
— Успокойся, Морошка. Ничего уже не изменить.
Крылатый перестал слушать. Он приподнялся, хотел выйти наружу — и тут же отпрянул, когда совсем рядом прошёлся тёмно-серый кот. Несколько длинных волосков остались на ветке, за которую тот зацепился по пути, и весь утесниковый туннель слегка задрожал. Воин проводил напряжённым взглядом бродягу, после чего выдохнул и снова распластался на земле.
«До чего мы только докатились…»
Он оторвал взгляд от непривычно оживлённого и заполненного лагеря. Скоро вечер. Над шумной поляной уже сомкнулись облака, но сквозь их разрывы пробивались поздние лучи света. Серо-золотое небо стояло высоко. Если на такие небеса смотреть долго, будет казаться, что они взлетают, и ты вместе с ними…
«Дождя не будет, но ветер — может быть», — невольно подумал кот и вернулся к изучению бродяг. Мысли всё время ускальзывали.
«Пшеница… Будь ты тут! — внутри что-то скрутилось при мысли о погибшей сестре. — Даже если бы не было никакого шанса разобраться сейчас, с тобой стало бы гораздо проще это переживать! Почему, почему я не остановил тебя тогда?»
Он знал, что сейчас поздно сожалеть. Пшеницы нет. Нет и будто бы никогда не было. Это пустота — и внутри, и рядом. Нет времени скорбеть. Хватит думать о Пшенице. Хватит. Он вернулся к тому, с чего начал — изучению сил противника.
В постепенно наступающих сумерках сложно было разглядеть всех, но Крылатый насчитал около полутора десятков бродяг разных размеров. Некоторые были крупными, вроде того тёмно-серого: он подошёл к Пролазе, заговорил о чём-то, и на его фоне чёрная фигурка показалась совсем маленькой. Пролаза держалась уверенно. Конечно, она ведь давно с ними. Давно предала племя, оставив всех думать, что погибла. Скучала ли она по своим?
Крылатый нашёл взглядом и самую небольшую из бродяг — красивая кошечка, рыжая с коричневым, выглядела не старше лун десяти. Она озиралась вокруг, ни с кем не заговаривая. Может быть, она росла в этой стае с рождения, не зная, что существует иной мир, добрый и прекрасный. Кот хотел было позже с ней пообщаться, но тут же пресёк свои мысли. Не стоит доверять милым мордочкам — кто знает, что скрывает эта маленькая бродяжка на самом деле.
Он заметил также, что Туманницы с захватчиками не было. Имя бывшей соплеменницы казалось забытым, но Крылатый помнил, что та ушла беременной, чтобы соединиться с отцом будущих детей. Не выгнали ли её вместе с котятами? Может быть, она просто придёт позже?
Последние лучи заката погасли, погружая поляну в полумрак. Буревестник скрылся в детской, Легкокрылка с Песчаником забрались в кусты, Волколап с Молнезвёздом улеглись где-то на краю поляны. Бродяги, кажется, спать пока не собирались — лишь малая часть с бормотанием пошли обживать подстилки племенных.
— Пролаза, Туча — в охрану. Жар, дежуришь на скале, — распоряжался Лёд, удивительно быстро привыкнув к лагерю. Крылатый подумал, что, возможно, за ними следили всё время. Одуванчик перестал работать на бродяг, однако в их рядах должно было оставаться ещё много способных шпионить. Кто знает, сколько успели увидеть и узнать Лёд и Ива? Воин посмотрел на троих кошек, что пошли исполнять поручение вожака. Ага, значит, та серая, что поддержала Льда во время речи — Туча, а эта юная кошечка, на которую Крылатый смотрел совсем недавно — Жар. Странно взрослое имя для той, что по возрасту наверняка была бы ещё только оруженосцем. Она подошла к Скале, покрутилась рядом и наконец кое-как забралась вверх.
— Крылатый, хорош хвостом метать, ложись спать, — услышал он сзади голос Завитого и замер.
— Пока не хочется.
— Кажется, никому не уснуть в эту ночь, — вздохнул Рассвет. Голубика кивнула.
— Мятлолапка, ты всё-таки постарайся поспать, хорошо, милая?
— Мам, спи сама, — тихо ответила ученица, свернувшись где-то в углу.
Крылатый обернул бока и лапы хвостом, чувствуя, что против воли закрываются глаза. Запели свои песни сверчки и кузнечики, убаюкивая котов. За облаками показался краешек убывающей луны и тут же скрылся. Ночь сомкнулась над бывшим лагерем Ветра, оставляя за собой несмолкаемый шёпот воинов и деловитые переговоры бродяг.
Комментарий к Глава 55.
Дождались :D
Простите, что выкладываю не так часто, как раньше — учеба и все дела. Тем не менее, 56 главу можете ждать довольно скоро)
Всех с наступающим Новым годом!
========== Глава 56. ==========
Моросил дождь.
Мелкие, колкие капли едва долетали до земли, но были такими редкими, что совершенно не ощущались спящими. Хоть земля и покрылась влажными точками, коты лишь слегка ворчали во сне и пихали друг друга лапами. Иногда особенно крупная капля падала кому-нибудь на нос, и тогда тот просыпался и сонно вертел головой, но ничего подозрительного не находил.