— Это всё из-за мамы и папы. Мама вечно меня опекает, как маленькую. А я уже полторы луны ученица, — начала она тихонько. — И я хочу тренироваться, а с этими бродягами Одноцвет совсем забросил тренировки. Как я могу стать хорошей воительницей, если не тренируюсь? Может, мама права, и я слабая?
— Мамы все такие, — улыбнулся кот. — Ласка в детстве нас вообще от себя не отпускала. Она просто беспокоится за тебя.
— Да знаю я! Только мне от этого не легче. А ещё она говорит, что папа совсем не обращает на нас внимания, потому что водится с бродягами. И это правда! Папа раньше так часто приходил, а теперь…
— Серогрив водится с бродягами? — переспросил Крылатый. Он едва слышал, что сказала Мятлолапка, но эту мысль уловил. Серогрив! Его честный и справедливый наставник. Мог ли он тоже.?
— Не знаю. Его спроси, — фыркнула она и продолжила уже громче, видно, чувствуя, что ругать не будут. — Но всё равно мама меня уже совсем достаёт! Я ей говорю, а она говорит, что просто не хочет, чтобы со мной случилась беда. А она и не случится! Папа не даст и Волколап тоже! В чём беда, так это в том, что мне нужны тренировки!
— Но ты же можешь ходить на охоту и в патрули?
— Это не то, — она с силой прочертила ещё одну линию. — Мне нужно тренироваться не как бродяга, а как воительница! Я же даже не Ветряная, а без тренировок и совсем не смогу стать воином!
— Эй, погоди, — он похлопал её по спине хвостом. — Кто это сказал, что ты не Ветряная? Кровью ты наполовину такая, а душой, я уверен, полностью наша. Разве кто-то тебя попрекал?
— Нет, — чуть смущённо продолжила она. — Но… но я плохо бегаю! Я пробовала бегать, и я не могу догнать даже папу, и вообще никого! По-моему, даже Тихоня быстрее бегает!
— Всё приходит со временем, — он сдержал улыбку. — Слушай, знаешь что? Я когда был учеником, как ты, тоже не мог догнать воителей! И это нормально. Ты видела, какие у Серогрива лапы? Конечно, ты не можешь его догнать. Никакой оруженосец не сможет.
— Что, правда? — тусклые зелёные глазки посмотрели на него с надеждой.
— Чистая правда, — заверил её кот. — Пройдёт несколько лун, и ты его обгонишь! А пока можешь бегать на охоте и в патрулях. Тренироваться.
— Я уже бегаю, — закивала кошечка. — Когда мы идём на границу, я бегу так, что дух захватывает! И потом воины говорят, что я быстрая, как ветер!
— Вот видишь, — он невольно заулыбался. Какая же она всё-таки светлая!
— Вот если бы не бродяги… — вдруг процедила она. — Вот бы их вообще не было! Но я не хочу, как Крикливый. И всё же я их так не люблю! Они меня никогда не воспринимают всерьёз. Говорят, что я просто котёнок. А вот дети Туманницы младше меня и уже наравне с ними. Нечестно!
— Зато они не будут к тебе придираться.
— Всё равно нечестно.
Крылатый не ответил. Царапки Мятлолапки, похоже, исчерпали себя, и теперь ученица выглядела куда менее напряжённо. Вообще-то даже хорошо, что её не воспринимают всерьёз. Так никто не станет, если что, относиться к ней, как ко взрослым, с таким же презрением и подозрительностью…
— Папа пришёл. Я схожу к нему? — кошечка встала. Крылатый глянул на выход: да, отряд вернулся. Быстро. Серогрив был единственным племенным в этой четверке, но, войдя в лагерь, отделился от них.
— Конечно. Тебе легче?
— Ага, — она улыбнулась. — Спасибо!
Это было безумной мыслью, но Крылатый всё же добавил ещё одну кошку в список предполагаемых будущих участников их кружка.
========== Глава 64. ==========
Позади плещется озеро, впереди возвышается фигура Крылатого. Они попались, сомнений нет, и всё-таки в тускло-голубых глазах Джереми нет ни страха, ни гнева. Теплуша вздыбила шерстку. Напрасно: воин точно не собирался принуждать их говорить силой.
— Хватит вам прятаться. Поговорим?
Крылатый кивнул в сторону от озера, на пятачок травы и вереска. Вот, наконец, момент, когда они втроём и никто им не помешает. Давно пора. А охота подождёт.
Стоит раннее утро, и здесь, возле воды, ещё едва клубится туман. Тишина; только пташки щебечут что-то своё, проснувшись на заре. Изредка в озере звенькают всплески рыб и пробегает рябь, размывая отражение зари. Прохладно, но холодок приятный, свежий — такой, какой всегда появляется по утрам во время Зелёных Листьев. Галька под лапами мокрая и скользкая, именно потому Крылатый хотел вести переговоры чуть дальше, на привычной сухой поросли пустошей.
Джереми кивнул ему молча и прошёл к вересковым кустикам, Жар за ним. Удивительно, но они не пытались сбегать. Наверняка знали, что настанет этот момент. Золотисто-коричневая шерсть кошечки всё ещё стояла дыбом то ли от прохлады и сырости, то ли от волнения, второй бродяга оставался спокоен. Крылатый сел прямо перед ними и, хоть они и потенциальные враги, открылся им всем телом, выпрямил спину. Он знал: в это самое время Одуванчик прислушивается к разговорам в лагере, Завитой заслуженно дрыхнет, Цветинка тоже спит, а Рассвет, отдавший своё место на охоте Крылатому, терпеливо ждёт на поляне и готов при необходимости разрулить очередную стычку, как обычно. Да, все они, весь кружок в курсе того, что планирует Крылатый, так что отступать нельзя — да и некуда.
— Ну и чего ты хочешь? — Жар воинственно выпятила грудку. — Что бы ты ни хотел, мы ничего не скажем! Да, Джим? — но её товарищ не ответил, продолжая внимательно ждать слов Крылатого.
— А мне кажется, что Джереми догадывается, о чём я спрошу. Вы ведь не просто так избегали племенных?
— Не избегали. Мы выполняли свои обычные обязанности, — бродяга пожал плечами. Крылатый заставил хвост лежать на месте смирно: ему хотелось соответствовать такому спокойному, достойному Джереми, а не Жар, что будто села на муравейник.
— Что ж, тогда не знаете ли вы, куда пропала Осеннецветик и несколько других наших котов? — прямо спросил кот. — Я знаю, что вы говорили с ней незадолго до пропажи.
Теплуша надулась, но промолчала. Джереми слегка шевельнул хвостом и коснулся её лап.
— Мы часто общались с ней. Но ты не можешь утверждать наверняка, что мы знаем, где она.
— И тем не менее, если вы знаете, пожалуйста, скажите, — Крылатый посмотрел на кота, потом на кошку. — Поймите, я не хочу зла ни вам, ни им. Но они нужны нашему племени больше, чем вы думаете. Вы, возможно, не знали, но Осеннецветик — глашатая, а Сизокрылая, Солнцелап, Ветрохвост и Одноцвет — отличные воители, и их утрата была бы невыносима.
— Знали, — кратко ответил Джереми; похоже, переговоры тут собирался вести только он.
— Мы также очень любим их и хотим иметь сообщение с ними. Многие из них были друзьями и семьёй оставшихся, и некоторым сложно.
Джереми кивнул почти равнодушно.
— Но вы же в курсе, где они? Или, может быть, уже не только вы?
— Бет… то есть, Осеннецветик и ваши воины целы и невредимы. Вот всё, что я могу тебе сказать. Пожалуйста, прекрати этот допрос.
Джереми вдруг поднялся: его подбородок оказался вровень с макушкой сидящего Крылатого, тот же отчаянно замотал головой. Нет уж, просто так он не отступится.
— Интересно, и почему вы оставили беглецов в порядке, если вы так верны Льду? Что вас связывает?
— Да в туннелях они! — воскликнула вдруг Жар, развернувшись, как ёж, и вскочив на лапы. Крылатый слегка отпрянул от такого резкого движения, но тут же подался обратно вперёд.
— Теплуша! — резко сказал Джереми, но она посмотрела на него снизу вверх с вызовом.
— Да ладно тебе! Осеннецветик хотела бы, чтобы её соплеменники знали, где она. Она не хотела бы, чтобы её друзья терзались, а он её друг, он заходил много раз к ней навестить!
— Так это всё-таки правда? — Крылатый тоже встал. Пятнистый хвост описал кривую в воздухе и завис.
— Да, — выдохнул Джереми. — Они в туннелях, если тебе это что-то говорит. Где именно, мы не знаем. Доволен?
— Спасибо, — Крылатый наклонил голову и посмотрел на Теплушу. Она виновато улыбнулась и тут же сдвинула брови.