— Нет, всё нормально, — пробормотала она. — Ничего особенного они не сказали.
— Но ты не в порядке, — он попытался поймать её взгляд, но тот всё время ускользал. — Боишься за пропавших? У меня есть, что рассказать…
— Нет, это другое.
— Тогда что?
— Наверное, глупо, что я реагирую так, но… — она вдохнула, будто готовилась сказать нечто сложное и длинное, однако вырвалось лишь одно сбивчивое предложение. — Мышеуска посвятила меня и ушла в своё племя, и теперь я Медоцветик, целительница племени Ветра.
Пару секунд до кота доходила эта информация. Целительница. Медоцветик. Ей подходит — неужели и Мышеуска знала, что её ученица пахнет сладкими сотами? Так, нет, это не главное! Главное, что она теперь — полноправный лекарь. Но…
— Это же хорошо.
Червячок сомнения ворочался где-то под мыслями. Новое имя, новая должность. Но перед ним сидела всё та же Цветиночка, Цветинка, Медоцветик, образ, не зависящий от имён и должностей. Так ведь?
— Вот именно. Это хорошо, вроде бы, но так… неожиданно… — она подняла голову. — Что, если теперь всё изменится?
— Что именно? — он хотел подсесть ближе, но Медоцветик дернулась, и он остался на месте. — Ты всё та же, что и была. А новое имя очень тебе идёт.
— Я про нас, — она словно уменьшилась в размерах. Разгорающийся свет за окном дал увидеть её напряжённую позу. — Я не знаю! Это так неловко и неожиданно, что я теперь целительница. Что, если теперь всё по-другому? Столько ответственности, столько дел, а я…
— А ты сильная и прекрасная целительница, которая готова к этому, — он решительно отогнал те кусочки мыслей в голове, которые не хотели признавать новую Цветинку. Нет, она не изменилась. И его отношение к ней тоже. Он любит её — но сейчас этого недостаточно? Когда он в последний раз уделял ей достаточно времени и внимания? Почему она сейчас такая растерянная? — А что касается нас, всё по-прежнему… если тебя это устраивает.
— Мне просто кажется, что после посвящения должна быть какая-то перемена? — она покрутилась вокруг себя, чем в другое время вызвала бы смешок друга. — То есть, когда меня сделали ученицей, было ощущение, знаешь, такой защищённости, и я подумала: да, это моё! А сейчас… я просто как в тумане с того момента. Всё никак не могу собраться.
— Всё в порядке, — он покосился на Уткохвоста вновь, шагнул вперёд и приобнял подругу хвостом. На этот раз она не отстранялась. — Ты просто не ожидала этого. Но это нормально. Просто не давай этому захватить твои мысли — знаешь, ты же не даёшь пещере зарасти мхом и грязью? Вот так же и в голове — иногда там ступить негде, но это можно расчистить. Понимаешь?
— Не очень, но утешает, — она слегка прижалась к нему щекой. Крылатый упоенно продолжил:
— Ну, когда у тебя в голове много плохих мыслей и тумана, это ужасно. Но ты можешь найти что-то хорошее или кого-то, кто помогает тебе с этим справиться. Тогда в твоей голове всё очищается и встаёт на свои места. Если вовремя поспеть, ты даже не заметишь, как всё пройдёт. Вот что тебе обычно приносит радость? Помогает думать в хорошую сторону?
— Успехи, поддержка Звёздного племени… Ты.
— Вот! — он старательно скрывал тот факт, что его смутили слова Медоцветик, но неловкая улыбка сама лезла на морду. — Ты теперь целительница — успех! Я тут. Звёздные тебя разве не поддержали?
— Поддержали, — кивнула она. Кажется, уже более уверенно.
— Скажи, что тебя беспокоит? Что ты не справишься с работой?
— Наверное… толком не могу сказать.
— Ну смотри. Ты училась кучу времени и перелечила кучу котов. Разве может у тебя не хватать опыта и знаний? Не может! — убеждённо сказал он, хоть и чувствовал, что большая часть слов пролетает мимо. Он погладил её кончиком хвоста. — Не беспокойся. Все будет хорошо.
Медоцветик кивнула. Сейчас она до боли напоминала маленькую себя после грозы — вроде и пытается быть храброй, а всё равно ещё напугана… Кот только понял, что она, вообще-то, провела ночь вдалеке от лагеря не евши и не спавши.
— Кстати, ты не устала? Можешь лечь поспать, потом яснее станет, — предложил он. — А ещё можно поесть. Может, ты просто голодна, поэтому так?
— Я не хочу спать, — покачала она головой. — Но поесть можно… Только откуда в такую рань еда?
— Я посмотрю, не осталось ли что-нибудь со вчера. Вечером приносили гору дичи. Подождёшь?
И, дождавшись кивка, он бодро выбрался за едой. Сейчас проблемы с грядущими опасностями как-то отступили на второй план. Они там, далеко, а Медоцветик — здесь, и ей нужно помочь. Тем более, что он был ужасным другом последнее время. Они почти не проводили времени вместе, если этого не требовали дела… Нужно исправляться. В куче и правда лежало пару мышей, и Крылатый подхватил их за хвостики. Спасибо привычке племенных класть дичь в кучу. Он вернулся в пещеру, стараясь не замечать бродяг, рассевшихся в лагере.
— Ну вот. Это тебе, — он положил дичь перед кошкой. Она слабо улыбнулась и подвинула одну из мышек ему.
— Я столько одна не съем. Но спасибо.
Мясо было немного жестковатым, но вкусным, как любая еда в тёплое время года, и кошка быстро умяла почти всю свою порцию. Крылатый не торопился; он смотрел, как Медоцветик ест, задумавшись. Что бы ей такого рассказать, чтобы отвлечь? Мысли снова перескочили на дела. Ничего, это хорошие новости, так что ей должно понравится.
— А знаешь, мы выяснили, где пропавшие, — протянул он. Так и есть: в глазах кошки загорелся огонек.
— Где?
— В туннелях! Джереми и Жар мне рассказали. А ещё Ночница с Завитым пошли их искать… — он понизил тон, заметив, что говорит слишком громко для раннего утра, и вкратце выложил всё происходящее.
— Надеюсь, мама в порядке, — вздохнула Медоцветик наконец. Крылатый улыбнулся.
— Сизокрылая не из тех, кого можно сломить. Помнишь, как она прогнала Билла? Она сильнее, чем мы думаем! — кот убрал остатки дичи ближе к выходу, чтобы выбросить позже. — Как и ты.
— Не знаю… Вдруг там опасно? — она тоже отставила косточки в сторону. — Ты знаешь, в последнее время ко мне иногда заявляются раненые бродяги.
А это новость. Крылатый серьёзно посмотрел на подругу, ожидая подробностей.
— Это раны от когтей. Слишком точные для случайного падения, скажем, в терновые кусты, и довольно глубокие, поэтому я так думаю. Но они ничего не говорят, только грубят периодически. Это повторялось несколько раз.
— Но кто может нападать на них? Может, это лисы или типа того?
— Не знаю… Мне кажется, что это кошачьи отметины. У лис ведь должны оставаться широкие царапины, а здесь… Но я могу ошибаться, — она опустила взгляд на свои лапки, обернутые хвостом. Крылатый помолчал немного, обдумывая.
Раны от кошачьих когтей. Ну, тут два варианта: плохой и хороший. Хороший — это раны, нанесённые бродягам в пользу племенных. Плохие же — нанесённые более сильным противником…
— А кого ранили, можешь вспомнить? — попросил он. Кошка нахмурилась.
— Карри. Ещё Клара с Антонио и Чернокрыл. Больше никого. А что?
Так. Никого из тех, кто хоть как-то помогал или проявлял дружелюбие к Ветру. Уже неплохо, но, возможно, просто совпадение. Слишком мало данных…
— Может быть, когда придут Ночница с Завитым, станет яснее, — сказал он и вздохнул. — Но ты правильно мне сказала. Сейчас всё важно, любая мелочь. Ты не замечала ещё чего-нибудь подозрительного или странного?
— Больше ничего. Хотя бродяги странные сами по себе. Честно, они жуткие, — Медоцветик подобралась поближе к Крылатому, и тут послышалась возня: Уткохвост проснулся. Кошка тут же отсела, как обычно при посторонних, и Крылатый заметил, что она смущена. Только сейчас мир снова расширился, выйдя за пределы их личного маленького мирка. Холодная тёмная пещера уже была не такой уж неуютной: в нее проникли лучи света, со входа доносились голоса и шум, а теперь и внутри окончательно исчезла сонная дымка. Да и камень под лапами давно согрелся, дав возможность расположиться свободнее. Калека приподнялся, кряхтя, и уставился на пару.